Прошло четыре тысячи лет. Бог не переменил Своего плана и людей не разлюбил, хотя и огорчали они Его. На земле появилось много людей и все они были пленниками дьявола. Многие знали Божьи обещания. А потому ждали их исполнения и радовались.
Наконец явился Сын Божий. Как вы думаете, в каком виде явился Сын Божий? Вы, может, думаете, что Он пришел в силе, окруженный ангелами или с войсками, чтобы сразиться с врагом? Нет! Он родился, как простой мальчик, и притом в большой бедности, даже спал на соломе. Никогда на земле не был Он богатым.
Когда Он вырос, то взял Себе двенадцать из простых, бедных людей и назвал их Своими учениками. Имя Его — Иисус Христос.
Лекция окончена, — по обыкновению объявил он.
Адя всю дорогу твердил, боясь забыть: „Иисус Христос, Иисус Христос“. Он ведь впервые в жизни слышал это имя и очень удивился, какой Бог добрый! Вместо того, чтобы рассердиться на человека,
Он жалеет его, заступается за него, всячески старается спасти его. Удивительно!
Сердце и ум Ади были полны новых впечатлений. Он не смог удержаться, чтобы с кем-нибудь не поделиться тем, что узнал. Адя сказал об этом няне.
— Я теперь знаю, откуда все взялось. Я знаю почему звери не такие умные, как люди. Я знаю, почему все умирают.
— Откуда же ты все это узнал, дорогой мой? Кто рассказал тебе?
— Этого я не могу тебе сказать, а только я знаю, что на Сына Божьего возложили грехи людей всего мира.
После этих слов Адя снова начал повторять:
— Иисус Христос, Иисус Христос!
Няня с удивлением смотрела на него — радоваться ей или ужасаться, слыша все это?
— А ты папе сказал о том, что знаешь?
— Нет, я ему не говорил, — ответил Адя.
— Ты бы ему сказал, — посоветовала няня.
— Я обязательно ему скажу, — каким-то таинственным голосом проговорил Адя.
Вечером того же дня, сидя в гостиной, Адя твердил вполголоса:
— Иисус Христос, Иисус Христос.
Отец услышал и спрашивает:
— Ты что там шепчешь?
— Имя Сына Божьего! — доложил Адя.
— Кто тебе это сказал? — удивился отец.
— Папа, я этого тебе не могу сказать.
— Но я требую! Я должен знать! — сказал Виктор Александрович строго.
— Я тебе скажу, но не сейчас. Немного погодя, — смело ответил Адя.
— Почему же не теперь?
— Это тайна, — загадочно произнес Адя.
— А если я тебя накажу за эту тайну и тогда заставлю сказать — вот тебе и будет тайна! — сердитым голосом сказал отец.
— Если ты даже убьешь меня, я сейчас не могу сказать. Потом, чуть позже, я тебе все расскажу, как я это узнал. Я еще знаю, что великий, сильный, всемогущий Дух носился над водою. И Он повелел всему быть. Все стало так, как Он захотел. Я знаю, почему такая разница между животными и человеком... — помолчав немного, Адя продолжал: — это оттого, что Бог дунул Свой дух в человека.
Пока Адя говорил, отец взволнованно ходил по комнате из угла в угол, дергал свои усы, нервно кусая губы, не зная, как надо поступить. Боясь неправильно поступить с сыном, он решил не торопиться.
Когда дети пошли спать, Виктор Александрович подошел к своей жене и спросил:
— Рая, откуда он это узнал, кто ему сказал?
— Я сама удивляюсь и не могу себе представить, откуда у него такие сведения, — ответила Раиса Ивановна.
— Ты не думаешь, что это няня ему сказала?
— Няня не скажет такого. Ты слышишь, что он так говорит, будто учился у законоучителя.
— Не ходит ли священник сюда? — догадывался Виктор Александрович.
— Да что ты! Церковь от нас семь километров, а если думать на учителя, то его нет здесь теперь: он уехал на лето, — объяснила Раиса Ивановна.
— Одно остается думать, что он достал где-то книжку. Теперь он научился читать и трудно его уберечь. Посмотри, нет ли какой книжки в его вещах. Во всяком случае, это очень неприятные новости для меня, — со вздохом проговорил он. — Весь мой план воспитания испорчен...
Никакой книжки у него не нашлось. Виктор Александрович попробовал разубедить мальчика и представить все то, что он узнал, как старую басню. Он стал рассказывать ему мифологию, думая отвлечь его; говорил, что люди прежде верили в разных богов, но с распространением образования все это бросили.
Но Аде очень нравилось то, что говорил Варфоломейка. Какой-то внутренний голос ему шептал, что этому нужно верить.