Тима и Вадик хорошо помнили этот золотой стих. Сегодня на уроке они рассказывали его.
— Как же это чудесно, подняться к Иисусу в самое небо!
— Мама, давай всегда будем чистыми! И как только зазвучит труба, мы вознесемся прямо на облака к Иисусу! Во, чудо какое! Это же очень интересно! Быть на небе, на облаках вместе с Господом — настоящее счастье!
Урок
„ Кто ругается над нищим, тот хулит Творца его; кто радуется несчастию, тот не останется ненаказанным ".
Сегодня утром Ване и Вите мама дала задание — собрать фасоль. Если они хорошо поработают, то сразу после обеда смогут пойти на рыбалку до самого ужина. Ребятам, конечно, очень хотелось поудить рыбу, поэтому они вприпрыжку помчались на огород.
Фасоль была посажена длинными рядами. Мальчики решили работать наперегонки, чтобы быстрее ее собрать. Так интересней! Одно время Витя шел впереди, но постепенно отстал: то ли фасоли в этом ряду выросло больше, то ли устал уже... Ваня вздохнул, поднялся с колен и вытер лицо рукавом. Он огляделся вокруг, потирая уставшую спину. „По крайней мере, я обогнал его“, — подумал он, глядя на Витю, а вслух сказал:
— Не могу больше! Я уже натер себе коленки и спина сильно болит, — с шумом он повалился на кучу сорняков — отдохнуть. Чтобы не „отстать" от брата, Витя последовал его примеру.
Работы было еще много. Два ряда совсем не начатые, а эти... они еще и до середины не дошли.
— Кламп! Кламп! Кламп!
Ваня быстро повернулся к дороге, проходящей вдоль огорода, откуда доносились эти странные звуки.
— Витя, — прошептал он, — посмотри!
Когда тот увидел, в чем дело, ему стало смешно.
— Ха-ха-ха!!! Комедия настоящая!
По дороге, хромая, шел старый человек. Одежда на нем была грязная, кое-где рваная. На палке, через плечо, он нес небольшой узелок. В другой руке у него была кривая, но прочная палка, на которую он опирался. Она-то как раз и издавала тот странный звук, который привлек внимание мальчиков.
— Кто это может быть? — спросил Ваня, поднявшись на ноги, чтобы лучше видеть.
— Наверное, бродяга, — решил Витя. — Интересно, остановится ли он возле нашего дома?
— Может, это вовсе не бродяга, а просто нищий?
Мальчики наблюдали за стариком, как он приближался к дому. Они чуть не лопались от смеха, потешаясь над дедом. Витя уже начал было изображать хромающего старика, как Ваня позвал его.
— Смотри, смотри, он прошел мимо!
Мальчики на мгновение замерли.
— Я очень хотел, чтобы он остановился, — нарушил тишину старший. — Мы поговорили бы с ним, расспросили, где он живет.
— Ты ведь знаешь, что бродяга нигде не живет.
— Тогда я спросил бы, не нужна ли ему новая палка, — ухмыляясь, сказал Ваня. — Он, наверное, уже много километров прошел с этой. Ты видишь, какая она кривая стала.
— Ну, если бы ты еще одел на нее резиновый чехольчик, как на ножках наших стульев, то он вообще бесшумно двигался бы по дороге! — и Витя закатился смехом. — Представляешь, как он километр за километром шагает, гремя своей палкой. Ему, наверное, никакой зверь не страшен!
Мальчики еще долго смеялись над прохожим. Они говорили об одежде, рассуждали о том, что у него может быть в узелке... А солнышко поднималось все выше и выше. Давно уже скрылся за горизонтом прохожий, а мальчики все еще говорили о нем и до упаду смеялись. Ребята совсем забыли про фасоль, которая так и лежала под горячим солнышком.
— Маль-чи-ки! Пора обедать!
От неожиданности ребята вздрогнули. Обедать? Они переглянулись. Потом их взгляд молниеносно скользнул по неубранным рядам фасоли.
— Посмеялись... — печально протянул Витя.
— Нужно идти, раз зовут, — сказал Ваня, поднимая ведро с фасолью.
На углу возле дома их встретила мама.
— Вот и мои сборщики! — обрадовалась она. — Ну, сколько вы набрали? — спросила, заглядывая в ведро.
— Мы еще не кончили, — тихо произнес Ваня.
— Как? У вас ведь было столько времени! А чем же вы занимались?
— Мы наблюдали за бродягой, который проходил мимо, — виновато сознался Витя.
Мать печально посмотрела на сыновей и спросила:
— Вы не забыли наш договор?
Опустив голову, ребята кивнули. Теперь им не до смеха было. Не убрав фасоли, они не имели права идти на речку.
Кушали молча. Перед глазами до сих пор стоял тот прохожий, а на сердце было как-то тревожно. Мама, заметив, что их что-то тяготит, спросила: