Лужайку не стригли как минимум с прошлого лета. Запущенными казались и передний двор, и задний, и розовые кусты, и все остальное. Ни внешний, ни внутренний облик дома прежних хозяев явно не заботил.
Дженни собралась спросить мужа, не видел ли он в подвале газонокосилку, когда краем глаза уловила какое-то движение: к ней шла женщина в сарафане вместе с девочкой лет четырех, в яркой футболке и шортах. Девочка несла бумажную тарелку, накрытую фольгой, и с трудом сдерживала радостную улыбку. Женщина немного смущалась. Дженни улыбнулась девочке и помахала им здоровой рукой.
– Привет! – сказала Дженни. По вискам тек пот, и она очень надеялась, что не кажется полной растрепой.
– Привет! – отозвалась женщина, остановившись перед домом. – Добро пожаловать в наш район. Меня зовут Андреа, а это…
– Мы печенье вам испекли! – практически выкрикнула девочка, протягивая тарелку.
– Пейдж, веди себя прилично! Тебя еще даже не представили!
Девочка покраснела, уязвленная тем, что ее осадили при чужом человеке, потупилась и опустила руки.
– Я – Пейдж, – раздраженно буркнула она.
– Рада знакомству, Пейдж! – быстро проговорила Дженни. Она заметила, что Андреа хмурится, и торопилась разрядить обстановку. – Сколько тебе лет?
Девочка подняла голову и просияла.
– Шесть! – крикнула она, снова протягивая Дженни тарелку.
«Шесть? – подумала Дженни. – Я промахнулась. Я СОВЕРШЕННО не разбираюсь в детях. Нужно исправляться. Срочно».
– Мы испекли вам печенье! – повторила Пейдж, и с каждой фразой она кричала все громче.
– Здорово! – воскликнула Дженни, стараясь говорить с таким же энтузиазмом, как девочка. Она забрала у Пейдж тарелку и приподняла фольгу, хотя час назад ее вывернуло наизнанку. В последнее время по утрам ее сильно тошнило, и улучшений не предвиделось.
Большинство печений подгорело и покрылось коричневыми крапинками – получилась тарелка с маленькими жертвами ожогов.
– Ой! – не сдержавшись, воскликнула Дженни.
– Разумеется, пробовать необязательно, – тихо проговорила Андреа. Выжидающее лицо Пейдж говорило совершенно о другом.
– Нет-нет, я хочу попробовать, – соврала Дженни и, взяв расцарапанной рукой одно плотное печенье, с трудом откусила кусочек. – М-м-м… – с полным ртом золы промычала Дженни. Впрочем, радость на лице у девочки усилий стоила.
– Вы ведь Дженни? – спросила Андреа. Ответить Дженни не успела: крошки горелого печенья застряли в горле, и она закашлялась. Дженни кивнула, но, вероятно, на лице отразилось замешательство, потому что Андреа виновато пояснила: – На тупиковой улице новости разлетаются быстро.
– Да, – ответила она, прочистив горло. – Я Дженни Декер. Извините, вы застали меня врасплох. Если честно, переезд сильно выбил меня из колеи. Такое ощущение, что еще вчера я жила на Манхэттене.
– Не извиняйтесь! – попросила Андреа, обнимая Пейдж за плечи. – Мы бываем… слишком шумными. И я вас отлично понимаю. За последние пять лет мы с мужем Фрэнком переезжали четырежды. Это черт знает что! Богом клянусь, с переездами покончено!
– Мама, ты выругалась, выругалась! – радостно возмутилась Пейдж.
– Делай, как я говорю, а не как я делаю, – без промедления парировала Андреа. – Дженни, все жители нашего района счастливы, что вы к нам приехали. Мы только об этом и говорим. Пустующий дом на улице никого не радовал.
Не успела Дженни спросить, о чем речь, как к ним подошел Том. Волосы он собрал в хвост, но некоторые пряди выбились, на щеках темнела щетина. От пота взмокла футболка и заблестели обильные татуировки на предплечьях. В жилистом кулаке он сжимал секатор.
– Привет! – крикнула Пейдж.
– Тише, Пейдж! – прошипела Андреа.
– Привет, я Том Декер, рад знакомству! – сказал он, протянув грязноватую руку.
Совершенно не смутившись, их новая соседка пожала ее.
– Я Андреа Катц, а это моя дочь, Пейдж.
– Вы рок-звезда? – громко спросила шестилетка. Том и Дженни засмеялись, Андреа расстроилась.
– Не совсем, – ответил Том и схватил печенье. – Ой, с шоколадной крошкой, мое любимое! – Он буквально проглотил печенье, не обращая внимания на его вид и вкус. Пейдж хихикнула.
– Мой папа – бизнесмен. Он много денег зарабатывает! – заявила девочка, и ее мать побледнела.