Ведь еще вместить немало надо
Жгучих токов мирового зла.
Не по всем кругам земного ада
Ты в путях своих, душа, прошла.
Не спеши на отдых. Черной тенью
Мук твоих не искупить греха,
Не взойти на верхние ступени,
У дверей не встретить жениха.
«Совмещать несовместимое…»
Совмещать несовместимое,
Претворять непретворимое,
Слить потоки неслиянные,
Сделать словом несказанное —
Вот задача неотложная…
Стань возможным, невозможное!
«Тяжело росток придавлен…»
Тяжело росток придавлен
Тяжким камнем к борозде.
Но к спасенью путь оставлен
Свет взыскующим — везде.
Вправо, влево, вкось и прямо,
Вдоль по камню, поперек —
Жизни крепкой и упрямой
К солнцу путь в земле широк.
Пробирайся, наливайся
Вешней силою живой,
Юный стебель, не сдавайся
Камню — крышке гробовой.
«Дева, роза Назарета…»
Дева, роза Назарета,
Матерь Света,
В радужных твоих садах
Серафимами воспета,
Оживи мой дольний прах,
Прах души моей сожженной,
Беззаконной —
Вероникой голубою,
Да взрастет всегда склоненной
В славословье пред Тобою.
«Как жадно страждущее поле…»
Как жадно страждущее поле
Впивает горных вод струи,
Так жажду я в земной юдоли
Причастия Твоей любви.
Но в сухоте окамененья
Моя бесплодная душа
Не в силах внять словам спасенья
И жизнью новою дышать.
О Ты, из камня источавший
Поток животворящих вод,
Души, как жесткий камень ставшей,
Коснись — да смертью не умрет!
«Крещеньем огненным креститься…»
Огонь принес я на землю,
И как я томлюсь, пока он разгорится.
Евангелие
Крещеньем огненным креститься,
Душа убогая, тебе ль?
Твой путь — бичи и власяница,
А не избрания купель.
Когда великим испытаньем
Господь тебя благословил,
Ты приняла Его деянье,
Но дух твой мрачен и уныл.
Сойти не может горний пламень
В непросветленные сердца,
Прими же вместо хлеба камень,
Прославив правый суд Отца.
«Я у подножья эшафота…»
Я у подножья эшафота.
И будет суд. И будет казнь.
Зачем же сердце беззаботно
И так чужда ему боязнь.
И нет молений о спасеньи,
И нету мыслей о суде.
Скользят крылатые мгновенья,
Как брызги солнца по воде.
И не осилить мне беспечность,
Не убояться мне суда…
И Бог, и мир, и я, и вечность, —
Всё нераздельно навсегда.
«Приготовьтесь к шествию в пустыне…»
Приготовьтесь к шествию в пустыне,
Путники усталые. Пора.
Научитесь, путники, отныне
В пламени гореть и не сгорать.
На пути источника не будет.
Не прострет над вами пальма тень,
Помолитесь, путники, о чуде,
Чтоб не стал последним этот день.
«Бессилью моему дай право стать усильем…»
Бессилью моему дай право стать усильем,
Моей душе, приникнувшей к земле,
Расправить дай поникнувшие крылья
И луч зари дай уловить во мгле.
Да вознесусь к Твоим селеньям горним,
Как к облакам возносится туман,
В бескрайние лазурные просторы,
В неизмеримый звездный океан.
«Когда в Еноне у Салима…»
Дух дышит где хочет и голос его слышишь, а не знаешь — откуда приходит и куда уходит.
Иоанн 3, 8
Когда в Еноне у Салима
Крестил водою Иоанн,
Богоисканием томимый,
И я пришел на Иордан.
Но был мне голос: в Иордане
Тебе креститься не дано.
Томимых жаждою познанья
Крещу я огненным вином.
Пожди еще. Минуют сроки,
Предел восполнится времен —
И будешь в огненном потоке
Испепелен и возрожден.
«Неизглаголанной печали…»
Неизглаголанной печали
Полна ушедшая любовь,
Но сердце чтит ее скрижали,
Их перечитывая вновь.
И совесть, страж неутомимый,
Не даст душе вперед шагнуть,
Пока ты, некогда любимый,
В былом мне заграждаешь путь.
Пока тебе я не простила
Разлуки смертную вину
И до конца не обвинила
Себя одну.