— Какой большой вырос! — Мисако наклонилась и погладила котенка. — Как его зовут?
— Тама, — смущенно ответил Тэйсин. — Когда я был маленький, у нас был кот по имени Тама.
— Что вы готовите?
— Суси с овощной начинкой, ваши любимые. Вы, наверное, голодны, Мисако-сан?
— Да, — призналась она.
— Я так и подумал, — кивнул Тэйсин. — Потому и готовлю.
— А откуда вы знали, что я приеду?
— Мне передали. Женщина, которая присматривала за храмом, сказала, что вы приедете после трех.
— А соо… — Мисако отпустила котенка, подняла большой старинный чайник и пошла к раковине.
— Не надо, я сам поставлю, — засуетился Тэйсин.
— Нет-нет, позвольте мне. Не беспокойтесь, вы же знаете, я выросла в храме.
По крыше колотил дождь. Котенок в углу обнюхивал ведро, подставленное под струйку, лившуюся из прохудившейся крыши. Тэйсин заметил озабоченный взгляд Мисако.
— Скоро починим, — сказал он поспешно. — Просто я не хочу ничего менять, пока не пройдет годовщина смерти Учителя.
Около семи в храм позвонила Кэйко и попросила Мисако к телефону.
— Я так и знала, что найду тебя там, — вздохнула она. — Зачем ты выходишь в такую погоду? Жди, я приеду через полчаса.
Теперь или никогда, подумала Мисако. Они с Тэйсином сидели в маленькой гостиной на татами и пили чай. Она отставила чашку.
— Тэйсин-сан, я хочу вам кое-что показать.
Он с интересом смотрел, как Мисако лезет в сумочку, но когда оттуда появился знакомый белый конверт, потемнел лицом.
— Тэйсин-сан, — продолжала Мисако, — все говорят, что вам надо как можно скорее подыскать жену. Поэтому я позволила себе привезти фотографию одной женщины. Конечно, моя мать более опытна в роли свахи, но прошу вас извинить меня и выслушать…
Тэйсин прикрыл глаза от ярости и разочарования. Потом, ответив на поклон Мисако, объяснил, что ее мать уже приходила к нему с тем же самым делом и с тем же конвертом.
— Пожалуйста, Мисако-сан, поймите меня! — взмолился он. — Я не хочу даже думать о женитьбе, пока не пройдет годовщина! — Тэйсин медленно отодвинул конверт. — Я скажу вам откровенно, даже более откровенно, чем сказал уважаемой Кэйко-сан. Я видел фотографию и, более того, видел эту женщину. И я не хочу на ней жениться!
— А если я скажу, что это совсем другая женщина? — Голос Мисако слегка дрогнул. — Пожалуйста, взгляните! До годовщины можете ничего не говорить, только посмотрите.
— Нет, спасибо, — твердо сказал он. — Мне неинтересно.
— Тэйсин-сан! Я приехала сюда в такой дождь лишь для того, чтобы поговорить с вами об этом. Пожалуйста, посмотрите! Хотя бы из вежливости!
Тэйсин вздрогнул. Что-то в тоне Мисако заставило его насторожиться. С бледным лицом он потянул к себе конверт и открыл его. Вытащил фотографию, перевернул и несколько секунд смотрел, ничего не понимая. Затем медленно поднял взгляд, полный недоверия.
— Тэйсин-сан, у этой женщины много недостатков. Она разведена, и ваши прихожане могут возражать против такой кандидатуры. Кроме того, у нее есть некоторые странности, например слишком развитое воображение. Порой она даже утверждает, что ей являются видения. Однако эта женщина очень хочет прожить остаток своей жизни рядом с вами, и поэтому я решилась прийти сюда в надежде, что вы, несмотря ни на что, согласитесь взять ее в жены.
С колотящимся сердцем Тэйсин поклонился до земли. Щеки его блестели от слез.
— Мисако… — тихо произнес он. — Аригатоо годзаимас.
38
«Кэнсё-сама, здравствуйте!
Вчера была прекрасная погода. Мы отмечали годовщину смерти дедушки, и все прошло как подобает. Все очень сожалели, что Вы не можете присутствовать. Я часто вспоминала о Вас во время церемонии, и многие прихожане о Вас спрашивали. Моя мать сказала, что вечно будет благодарна Вам за помощь, оказанную в самые тяжелые часы. Неужели прошел только год? А кажется, что целая вечность.
Вам, наверное, будет приятно узнать, что Тэйсин-сан совсем выздоровел и дела в храме идут хорошо. Тэйсин-сан вместе со старейшинами составляют планы по ремонту здания, который скоро уже начнется.
Я только что вернулась из сада Симидзу, где попросила разрешения у господина Сайто положить в пруд горсть песка, которую взяла на берегу моря в деревне Нейя. Он согласился с радостью и пригласил меня после разделить с ним чашечку церемониального чая.
Когда я опустила песок в воду, меня охватило невероятное ощущение покоя. Казалось, в тот момент воздух, вода, мое тело и душа составляли единое целое. Время и пространство будто растворились. Когда потом, во время чайной церемонии, господин Сайто передал мне чай, я приняла его с таким благоговением, какое, наверное, чувствуют христиане во время обряда причастия.
Вы помните дерево сазанка, которое так красиво цвело в тот страшный день? Сегодня, перед тем как покинуть сад, я долго стояла под ним и любовалась пышными белыми цветами. Как странно, все деревья в это время сбрасывают листву, а оно, напротив, полно жизни.
Хочу Вам сообщить, Кэнсё-сан, что в моей жизни вскоре произойдут большие перемены. Вы, наверное, не слишком удивитесь, если я скажу, что в декабре я и Тэйсин-сан решили вступить в брак. Свадьба будет скромная, в присутствии только членов семьи и избранных прихожан. Некоторые полагают, что мы не очень подходим друг другу, и старейшины долго колебались, прежде чем дать согласие. Самым серьезным препятствием было несовпадение наших гороскопов: Тэйсин-сан родился в год Кролика, а я в год Крысы. Это крайне неблагоприятное сочетание, но я приложу все усилия, чтобы наш брак, несмотря ни на что, оказался счастливым. Уверена, что Вы будете рады за нас. Я окончательно выбрала жизненный путь и теперь знаю, в чем состоит мой долг. Думаю, дедушка, будь он жив, согласился бы со мной.
Желаю Вам здоровья. Мы будем молиться, чтобы Ваше пребывание в Америке оказалось удачным.
С наилучшими пожеланиями, Мисако Сибата, Ниигата, Япония 12 октября 1966 г.»Весной 1967 года буддийский монах из Японии по имени Кэнсё шел по улице большого американского города Сан-Франциско. Он скучал по родной стране и родному монастырю и, когда случайно заметил в витрине цветочного магазина белые японские хризантемы, очень обрадовался. Хризантемы были огромные, пышные, с набухшими от влаги длинными лепестками. Монах долго стоял у витрины и любовался великолепными цветами, в то же время думая о чем-то своем. Что он вспоминал — осенний сад вокруг старинной княжеской усадьбы, прекрасное женское лицо, а может, прощальный поцелуй, которого не было? Кто знает.
Повинуясь внезапному порыву, Кэнсё вошел в магазин и купил одну хризантему. Дома он поставил ее в высокую стеклянную вазу, нежно погладил лепестки и вдохнул изысканный аромат. Весь день монах то и дело грустно улыбался, а вечером, перед сном, взял кисть и написал на белой рисовой бумаге стихотворение:
Память о счастье Дольше живет, чем цветок. Тень хризантемы.
Примечания
1
Японское «хай» обычно переводят как «да», однако это не совсем точно. В диалоге оно, как правило, означает, что слова собеседника услышаны и приняты к сведению. Зачастую «хай» используется и как ни к чему не обязывающая реплика для поддержания разговора. Автор здесь и далее употребляет его в самом разном контексте — очевидно, для создания колорита. (Здесь и далее примеч. ред.)
(обратно)
2
Пожалуйста (яп.).
(обратно)
3
Переносная жаровня, используемая для обогрева.
(обратно)
4
Кусок ткани, обычно квадратной формы, использующийся для декоративной упаковки и переноски вещей.
(обратно)
5
Дедушка (яп.).
(обратно)
6
Сестра (яп.).
(обратно)
7
Благодарение богам, мальчик!