– Стой, окаянная! Куда? – бубнила служанка, скатываясь по лестнице. – Ох, денек, все одно к одному! Ой, госпожа Эйден, – увидев меня, смутилась Мэри. – Вы уже вернулись?
Она с любопытством покосилась на застывшую за моей спиной грошчанку и тут же вскинула голову, приняв независимый вид.
– Мэри, это Ру, кухарка. Проводи ее в комнату, а потом покажи кухню и помоги освоиться.
Я не стала слушать заверений служанки, что она все сделает в лучшем виде, и поднялась к себе. А в спальне подошла к окну и задумчиво уставилась на соседний дом. Было в нем что-то, что привлекало внимание. То ли стиль эпохи регентства, в котором он был построен, то ли окна, черными провалами глядящие на улицу, то ли ощущение скрываемой в его недрах тайны.
Я смотрела на красивый белый фасад, и неожиданно мне показалось, что в крайнем окне на верхнем этаже мелькнула и тут же исчезла какая-то тень. Правда, сколько потом не приглядывалась, больше ничего необычного не заметила. Наверное, просто почудилось.
Я решительно задернула занавеску, сняла шляпку, переоделась и отправилась вниз, посмотреть, как устроилась кухарка.
Грошчанка времени зря не теряла. На плите уже стоял чугунок с аппетитно булькающим супом, а сама Ру расставляла на полках посуду и тихо бормотала что-то на грошчанском.
– Хозяйка? – увидев меня, вопросительно протянула кухарка. – Вы чтой-то хотели?
– Всего лишь обсудить меню обеда.
– А чегой его обсуждать? Надобной покупки сделать, а то у вас ни круп, ни овощей нет. Да и мяса маловато. Чтой это – две косточки от грудинки? – насупилась Ру. – Вот, суп сварю и пойду к ару Карсону.
– Мы с ним условились, что он будет три раза в неделю доставлять мясо в коттедж. Как раз сегодня вечером привезет.
– А зеленщик? Оной тоже?
– Да, и ар Хант. Осталось только с молочником договориться.
– Девчонку эту вашу пошлите, – сердито фыркнула кухарка. – Оной, конечно, бестолковая, и руки у нее не оттуда растут, ну да куда деваться?
– Чего это я бестолковая? – послышался от двери возмущенный голос, и Мэри влетела на кухню и рассерженно уставилась на кухарку. – Все у меня оттуда, откуда надо растет. Это просто у некоторых гонору с Веренскую гору.
– Мэри.
Я строго посмотрела на служанку и повернулась к Ру.
– Как ваше полное имя?
– Руанна, – неохотно ответила та и зыркнула на меня своими яркими глазами.
– Так вот, Руанна, я не люблю склок и скандалов, и не потерплю их в собственном доме. Каждый должен выполнять свою работу, и только я имею право ее оценивать. Поэтому постарайтесь впредь отзываться о Мэри с большим дружелюбием. А ты, Мэри, придержи характер и попытайся быть более вежливой с Руанной. Надеюсь, всем все понятно?
Я поочередно посмотрела на обеих служанок. Мэри сложила руки за спиной и с готовностью кивнула. Ру чуть помедлила, но тоже качнула головой в знак согласия.
– Вот и замечательно. Запомните, в Бузинном коттедже должны царить мир и взаимопонимание.
Я улыбнулась служанкам и подошла к плите.
– Пахнет вкусно, – сказала Руанне, разглядывая булькающий суп. – Вы добавили какие-то приправы?
– Тимьян, – ответила кухарка, и снова насупилась.
Вот же недоверчивая какая.
Я посмотрела на маленькие баночки со специями, стоящие на столе. Видимо, Ру принесла их с собой. Как и сковороду, которая висела теперь над плитой на самом видном месте.
– Что ж, не буду вам мешать, – сказала кухарке и обернулась к горничной. – Мэри, а ты навела порядок в гостиной?
– Ой, простите, госпожа, – спохватилась служанка и покраснела. – Уже бегу.
Она действительно бегом выскочила из кухни, а я понаблюдала немного за тем, как Ру ловко нарезает зелень, и вышла через черный ход во внутренний дворик. Мне хотелось поискать следы вчерашнего воришки. Не мог же он испариться?
Я внимательно осмотрела тропинку, тянущуюся от двери до соседнего участка, обыскала кусты живой изгороди, но не нашла ничего подозрительного. Скорее всего, в дом забрела бродячая собака. Или дикий кот.
Я уже собиралась вернуться, когда увидела за ровным рядом дерна знакомого всадника. В отличие от вчерашнего вечера, сегодня ар никуда не торопился. Его вороной медленно брел по дороге, а сам мужчина, с головы до пят одетый в черное, задумчиво смотрел вдаль, и в его синих, как небо Вердофа, глазах сквозил холод. Он ощущался даже на расстоянии, невидимой изморозью расходясь по округе и оставляя почти осязаемые ледяные следы.
Мне стало не по себе, и я попятилась. Под ногами треснула ветка, всадник резко осадил коня и вскинул голову, уставившись прямо на меня. И чем дольше он смотрел, тем тревожнее становилось у меня на сердце. Минуты растянулись, как горячий леденец, чужой взгляд скользил по лицу – внимательно, въедливо, будто пытался отыскать ответ на незаданный вопрос, в висках ломило от давления чужой силы, но я почему-то знала, что нельзя отворачиваться, нельзя разрывать протянувшуюся между нами нить, нельзя отступать.