Журнал подчеркивает, что в результате этого назначения, сделанного Белым домом с ведома государственного секретаря У. Роджерса, «впервые рука ЦРУ дотянулась до столь важного государственного поста в государственном департаменте».
Далее «Ньюсуик» довольно подробно излагает послужной список Клайна. Он родился в Андерсоне (штат Иллинойс), образование получил в Гарварде и Оксфорде. В 1942 году Клайн начал работать в Вашингтоне в качестве специалиста-дешифровальщика, а потом возглавил одну из главных групп ЦРУ, которая занимается составлением оценочных докладов по различным странам, играющих большую роль при выработке внешней политики США. Затем он становится руководителем секции, ведущей разведку против Советского Союза.
Клайн работал резидентом ЦРУ в Бонне, после провала операции против социалистической Кубы стал заместителем директора ЦРУ. Именно он сыграл известную роль в смещении с поста директора ЦРУ адмирала Рейборна. Незадолго до получения назначения в Бонн он в довольно резких выражениях заявил помощникам бывшего президента Джонсона, что преемник Маккоуна адмирал Рей-борн «плохо справляется со своими обязанностями». Через несколько месяцев Ричард Хелмс занял место Рейборна.
Итак, кадровый разведчик Клайн — «человек ЦРУ» в госдепартаменте. Журнал «Ньюсуик» заканчивает сообщение словами одного чиновника: «Роджерс не пытался превратить госдепартамент еще в один «дом с привидениями». Однако раньше управление походило на библиотеку или справочную, делающую вырезки из прессы. Роджерс же чувствовал, что госдепартаменту необходима более эффективная и творческая работа».
Видимо, с назначением Клайна на этот пост государственный департамент получил то, чего хотел.
Ранним апрельским утром 1968 года два офицера из службы радиоперехвата контрразведки Республики Куба заканчивали ночное дежурство. Один из них в последний раз делал «пробежку» по эфиру. Внезапно лицо офицера напряглось. Он плотнее прижал наушники к голове, взволнованно сказал:
— Хуан, опять гуляет этот коротковолновик с музыкой. Точен как часы. Сейчас ровно семь, и сегодня, если я не ошибаюсь, среда?
— Да, среда. Видимо, случайность начинает превращаться в закономерность. Последний раз он был в прошлое воскресенье, перед этим — в среду, а впервые мы его услышали тоже в воскресенье. Интересно, интересно…
Хуан, в свою очередь, надел наушники, настроился на волну, зазвучала мелодия знакомой с ребяческих лет «Голубки». «О голубка моя, как тебя я люблю…» Небольшой перерыв, затем точки, тире, точки. На листок блокнота, лежавший перед Хуаном, начали ложиться колонки цифр и букв.
Нет, сомнений быть не могло. Почерк таинственного коротковолновика не отличался оригинальностью. Точно таким же голосом «пели» радиоцентры ЦРУ, дислоцированные во Флориде и на Багамских островах, регулярно выбрасывающие в сторону Кубы волны радиоклеветы и угроз.
Хуан встал из-за стола, бросил своему товарищу:
— Я пошел к дешифровальщикам, а ты послушай еще…
Воскресенье и среда — семь утра, среда и воскресенье — семь утра… Ни разу не запоздал коротковолновик, ни разу не изменил своего почерка. Иногда менялась, правда, музыка. Временами вместо задумчивой «Голубки» звучала темпераментная «Челита», но колонки цифр и букв следовали за песнями с неумолимой последовательностью. Уже никто из кубинских контрразведчиков не сомневался в том, что на территорию их страны заброшен лазутчик, начавший активную работу против народной республики. Кто он, где он? Пока это оставалось неизвестным. Связь была лишь односторонней. Враг получал инструкции и молчал. Или отвечал, но какими-то другими путями, помимо радиосвязи.
Но вот однажды зазвучал и ответный голос. Сначала робкий, а затем все более уверенный. Не очень много времени потребовалось офицерам кубинской контрразведки для того, чтобы запеленговать любителя «Голубки» и «Челиты». Его передачи на Флориду шли из вполне определенного дома на Десятой улице в Мирамар (один из пригородов Гаваны). Вскоре стали известны и подробные биографические данные американского шпиона, выполнявшего на Кубе специальное задание ЦРУ. Был расшифрован не только буквенно-цифровой код шпиона и его хозяев на материке, но и выяснена причина смены музыки. Мелодия «Голубки» проигрывалась, когда шел обычный, «рабочий» обмен информацией. Когда же американскому резиденту предстояло получить новое конкретное задание, в эфире звучала жгучая и темпераментная мелодия «Челиты».