Губы Норы, дрогнув, раздвигаются в улыбке.
Хорошо. Все хорошо.
2
Он сидит на своей неразобранной кровати, скрестив длинные ноги с тонкими лодыжками, положив руки на колени. В голубых домашних джинсах, без рубашки и без носков. По велению доктора Шадрина отопительный сезон в Новой Сосновке уже начался, и в комнате тепло, даже чересчур.
Сняв кофту, Нора присаживается рядом. Глаза Германа закрыты, губы плотно сжаты. Черные брови и ресницы кажутся еще чернее на фоне побледневшей, несмотря на остатки летнего загара, кожи лица. Что его точит? Коротко постриженные темные волосы влажно поблескивают в свете электрических ламп. Он тоже недавно принял душ, но воспользоваться феном, как всегда, поленился.
– О чем ты хотел меня попросить? – Согнутым указательным пальцем Нора легонько проводит по продолговатой впадинке его щеки. – Давай, признавайся.
Он поворачивает голову, моргает, чуть заметно морщится. И Нору, как всегда, поражает светлая зелень его глаз. Сочетание зеленых глаз и черных волос выглядит настолько необычным, что в голову закрадывается мысль: не киборг ли это?
Киборг. Инопланетянин. Эльф.
– Там было что-то… что-то еще, – шепчет он, страдальчески хмуря брови. – Я увидел это, а потом забыл. Они все время дергали меня, отвлекали. Я увидел, подумал «только бы не забыть». И забыл.
– Кто тебя отвлекал?
– Сашка и этот второй. Не помню, как его.
– Николай.
– Да, точно. Они то просили меня идти помедленнее, то напоминали о необходимости смотреть под ноги, то задавали дурацкие вопросы. Словом, вели себя как два идиота. Или как два человека, которые считают идиотом меня.
– Легавые… Как еще они могли себя вести?
– Ну, на Анзере Сашка вел себя прилично.
– Там он хлопотал не только за нас, но и за себя.
Воспоминания об этих событиях побуждают ее перевести взгляд на его правое предплечье, где темнеет неровный бугорок шрама. Отметина от пули, выпущенной одним из прихвостней Андрея Кольцова. Одним из тех, кто до сих пор числился без вести пропавшим, и только пятеро – Нора, Герман, Леонид, Аркадий и Александр – знали: его никто никогда не найдет. Наркоман в завязке Леонид Кольцов и детектив Александр Аверкиев в едином порыве разнесли ему череп из своих пистолетов, после чего тело пришлось затопить в глубокой трясине на востоке острова Анзер. И не единственное тело…
– Ладно, вернемся к тому, что ты увидел, а потом забыл. В какой момент это случилось? Где вы были тогда? Уже нашли дыру в стене и лауреата Премии Дарвина за ней или еще нет?
– Нашли, – после долгой паузы отвечает Герман. Взгляд его медленно скользит в направлении двери, и у Норы появляется нехорошее предчувствие. Там, на крючке для верхней одежды, под его непромокаемой курткой, висит на длинных ремнях комплект метательных ножей в черных кожаных ножнах. – Нора, принеси мне, пожалуйста…
– Так я и знала! А без этого никак нельзя?
– Я старался. Но у меня не получилось.
Несколько секунд она испытующе всматривается в его лицо. О, ей знакомо это выражение! Как будто он уже одной ногой в Зазеркалье. Отговорить его вряд ли удастся. Ладно. С легким вздохом Нора встает с кровати и направляется к вешалке.
Приняв у нее из рук ножны, Герман вытягивает один узкий, длинный, матово поблескивающий нож, целиком сделанный из стали, остальные откладывает в сторону. Сжимает пальцами рукоять, которая выглядит как продолжение лезвия, только не заточенное. Нора с беспокойством наблюдает за его действиями.
Как там сказал доктор Шадрин во время последней перевязки… Если тебе для твоих магических операций опять потребуется кровь, добудь ее из другого места, пожалуйста. Расковыривать раны не полезно. В доме Шульгиных, насколько она поняла, ему требовалось не просто добыть кровь, но добыть ее именно из раны, полученной на Анзере, чтобы замкнуть некую цепь. Теперь же перед ним стояла другая задача. Как он поступит?
Держа нож в левой руке, он сползает с кровати, делает два шага вперед и усаживается прямо на пол. Точно так же, как сидел на кровати: скрестив ноги на турецкий манер, выпрямив спину, расправив плечи. Легкий загар придает коже бронзовый оттенок, и вся его гибкая поджарая фигура кажется отлитой из металла, точно фигура терминатора в исполнении Роберта Патрика.
– Что мне делать? – спрашивает Нора, присаживаясь рядом на корточки. – Чем тебе помочь?