– Что?
– Хочешь, я сделаю тебе ребеночка? – предлагает он невинно, и лишь слабое подрагивание его худого мускулистого плеча выдает сдерживаемый смех.
– Герман! Не говори ерунды!
– Не хочешь? Значит, материнский инстинкт здесь ни при чем.
– А тебя что заставляет путаться с женщиной, которая…
– …мне в матери годится? Полагаю, моя инфантильность. Я угадал?
– Это напрашивается само собой.
– Старина Фрейд в гробу перевернулся.
– Фу! С тобой невозможно разговаривать.
– Тогда давай трахаться и спать. У меня завтра ранний подъем.
– Нахал мальчишка, – лицемерно негодует Нора. – Нахал!
И совы за окном подтверждают: угу!.. угу!..
Герман еще раз внимательно осмотрел кольцо и аккуратно положил на маленький целлофановый пакетик, из которого перед этим его достал. Поднял глаза на сидящего напротив Александра.
– Похоже на масонскую печатку.
– Да. Только символы не масонские.
– Я заметил.
И оба вновь уставились на кольцо. Или, правильнее сказать, перстень-печатку.
– Это золото? – спросила Нора, воспользовавшись паузой.
– Да, – кивнул Герман. – Высшей пробы.
Они сидели за столиком в «Кают-компании», популярном кафе-баре неподалеку от кремля. Обеденное время еще не наступило, поэтому народу было немного. Перед Германом и Александром остывал черный кофе, Нора пила чай со смородиновым листом.
– Кому-нибудь из вас эти символы знакомы? – поинтересовался Александр.
Нора отрицательно покачала головой.
– Я бы поставил на кельтику, – подумав, ответил Герман. – Ты заберешь эту штуку, да? Можно я ее сфотографирую?
– Конечно.
Пока он делал снимки фотоаппаратом, встроенным в смартфон, Александр хмурился на свою чашку и тяжело вздыхал. Вид у него был усталый и удрученный.
– Надеюсь, они заделали эту дыру, – обратилась к нему Нора, чтобы отвлечь от мрачных мыслей. – Спасатели или как их правильно называть… Заделали? После того, как унесли тело.
– Руководитель Археологической экспедиции САФУ[5] попросил пока оставить все как есть. На ближайшие две-три недели.
Герман оторвался от своего занятия и тихонько хмыкнул.
– Нет! – повысил голос Александр. – Даже думать не смей.
– О чем?
– О том, как бы засунуть туда свой длинный любопытный нос.
Скорчив гримасу, тот повернул печатку на столе и щелкнул еще разок своим девайсом.
– Герман, – сурово промолвил Александр, глядя на него из-под сведенных бровей.
– Мм?..
Смена ракурса. Щелчок.
– Ты должен пообещать мне…
– Я ничего тебе не должен. Ничего, кроме участия в отдельных твоих делах, которые попахивают чертовщиной.
Герман выпрямился и убрал смартфон в задний карман джинсов. Оглянулся, кивком подозвал официантку.
– Еще кофе на всех, пожалуйста. Нора, тебе чай? Два кофе и один чай. И пирог. С чем пирог сегодня? С морошкой? Отлично.
– А что вам попахивает чертовщиной в текущем деле? – удивилась Нора, глядя поочередно то на Германа, то на Александра. – Даже если погибший парень знал о существовании второй системы каналов и специально ее искал, что в этом странного? Да, он повел себя как дурак. Спустился под землю в одиночку, никого не предупредив. Но все равно я не вижу в этом ничего сверхъестественного.
– Он прибыл на остров один, – сказал, помолчав, Александр. – Поселился в самой скромной гостинице. С другими постояльцами не общался, экскурсии не заказывал, транспортные средства напрокат не брал.
– Вы осмотрели его номер? – спросил Герман. – Что нашли, кроме носков и трусов? Смартфон? Планшет? Ноутбук?
Александр покачал головой.
– Ничего.
– Паспорт?
– Да. Личность его установлена, но никаких намеков на причины его появления здесь и тем более на желание прогуляться по монастырским подземельям пока нет.
– Пока?
– Мы работаем над этим.
– Ясно.
– Быть может, он просто мизантроп, – не отступалась Нора. – Вам это в голову не приходило, господа сыщики?
– Мизантроп… – задумчиво протянул Александр. – А на электронные гаджеты у него аллергия.
– Откуда он? – продолжал расспрашивать Герман. – Из Москвы? Из Питера?
– Из Москвы. Как ты догадался?
– Аркадий видел его. И рассказал, как он был одет. Брендовые шмотки, вплоть до нижнего белья. Отсутствие представления об опасностях, с которыми можно столкнуться в каналах. Из того, что имело смысл взять с собой на дело, у него был только фонарь. Не самый подходящий.
– И перочинный нож.
– Угу. Чем он зарабатывал себе на жизнь?