– Преподавал философию и социологию в одном из столичных университетов. Кандидат философских наук.
– Ч-черт. И почему я не удивлен?
Между тем прибыли пироги с морошкой, а с ними чай для Норы и кофе для мужчин. Покончив с пирогом, Герман закурил сигарету – ему нравилось курить и пить маленькими глотками горячий черный кофе без сахара – и после некоторых раздумий заговорил. Медленно, словно тянул из глубин памяти невод с мыслями, которые еще предстояло облечь в слова.
– Кельтика, да. Причем скорее Ирландия, чем Шотландия. Постарайтесь выяснить, интересовался ли наш покойник этой темой. Может, кто-нибудь что-нибудь вспомнит. Родственники или друзья.
– Ладно, – отозвался Александр. – Но я не хочу во время работы постоянно думать о том, трудишься ли ты как примерный мальчик над чертежами или шастаешь по каналам в поисках того, что привело туда нашего покойника. Не повторяй его подвиг, Герман, очень тебя прошу. Кстати, почему Ирландия?
– Взгляни на то, что идет в обе стороны от центрального узора. По всей окружности.
– Похоже на плетенку.
– Да. Обрати внимание на ее узлы. Вообще плетенки украшают многие артефакты, найденные в Ирландии и Шотландии, но такие узлы характерны именно для Ирландии.
– Спасибо за информацию, – произнес Александр уже совсем другим тоном. И посмотрел на него с нескрываемым уважением. – А что можешь сказать про центральный узор?
– Я видел похожие… или даже точно такие. Но хочу сначала убедиться, потом об этом говорить. Дай мне время до вечера, ладно? Я примерно представляю где искать. Как только найду, сразу же позвоню. Или напишу.
– Договорились.
После этого они принялись с жаром обсуждать лодочные моторы, и Нора перестала слушать, задумавшись о своем.
От нее не ускользнуло, что Герман так и не пообещал Александру воздержаться от самостоятельного осмотра подземелий. И еще ей вспомнились слова, произнесенные им накануне вечером: «…он сражался с камнями довольно долго, вместо того, чтобы поискать другой выход».
Поискать другой выход.
Черт бы побрал этих археологов! Неужели они не понимают, что оставлять лаз открытым на две или три недели значит искушать всех дерзких, самоуверенных, безрассудных, рисковых… короче, таких проклятых дураков, как Герман и Леонид!
Сидя на библиотечном диване – том самом, где месяц назад Нора сходила с ума от беспокойства за Германа, помчавшегося на Дамбу выручать Мышку Леську, захваченную наемниками Кольцова-старшего, – Леонид и его новая подруга грызут соленые орешки из общего пакета и с ленивым любопытством разглядывают фотографию на экране ноутбука, который Герман оставил открытым на журнальном столике. Они сидят вплотную друг к другу, расслабленные и умиротворенные. На шее Леонида багровеет след страстного поцелуя-укуса. Руки у Марго уже не дрожат.
На фотографии, как сообщил им пять минут назад Герман, квадратная панель северного креста из Ахенни. Панель с изображением четырех человеческих фигур, образующих свастику. Руки и ноги всех четверых причудливо переплетены, головы упираются в углы квадрата. На печатке Андрея Калягина (так звали человека, погибшего в гидросистеме монастыря) лица у человечков отсутствуют, слишком малы размеры, а тут четко видны одинаковые профили с прямыми носами, высокими лбами и зачесанными назад волнами волос.
Похожие изображения, добавляет Герман, закончив телефонный разговор с Александром, имеются также на крестах из Келлса, Тихилли, Клонмакнойса и Олд-Килкуллена.
– И как только тебе удается запоминать все эти названия, – качает головой Марго.
– Лучше спроси, как ему удается их выговаривать, – вздыхает Нора. И обращается к Герману. – Там, где ты это нашел, есть подсказка, что оно означает?
– Есть мнение, что переплетенные таким образом фигуры – символ единства и взаимозависимости человеческого рода. Только я пока не знаю, чем это может нам помочь.
– Помочь? – озадаченно переспрашивает Леонид. – Намекни, дитя мое, помощь в деле какого рода тебе сейчас требуется? Ты хочешь посетить подземный чертог Владыки Вод или на пару с нашей ищейкой перетряхнуть грязное белье покойного Калягина?
– Что за Владыка Вод? – От удивления Марго даже забывает об орешках, рука ее повисает в воздухе на полпути к пакету. – Ты это сам придумал?
Леонид поворачивает голову, и несколько мгновений они сидят неподвижно, лицом к лицу, и смотрят друг другу в глаза, как влюбленные школьники. Девушка выглядит потрясающе. Овальное лицо с тонкими чертами, большие голубые глаза и россыпь крошечных бледных веснушек на чистой коже делают ее настоящей красавицей, несмотря на пошатнувшееся здоровье.