Договорить он не успел, так как отвлекся на перехватывание руки. Поймав мою кисть, нанес по ней удар, выбивая заточку. Следом его кулак успел побывать в области моего солнечного сплетения.
– Я не хотел так резко с тобой разговаривать, – продолжил он, остановив жестом вскочившего Клопа. – Только знаю, что с такими, как ты, упертыми, по-другому нельзя – не понимаете вы. Нам остались одни руки, а ты сейчас будешь дней пять злобу на кормов выказывать, прежде чем гордость сменит понимание приближающегося конца. Если сможем выйти живыми, там и разберемся, а нет – духами встретимся и поговорим. Знаю ведь, что бежать задумал, так поделись со всеми умом.
– Чтобы ты про это оркам выложил? – восстанавливая дыхание, прошипел я.
– Хотел бы, уже и про железку твою, – он ногой подтолкнул ко мне заточку, – и про зубильце, что в кузне спер, рассказал бы. Только ведь мне легче умирать от этого не будет, все равно на арену. Подумай, потом поговорим.
Корм, клацая цепью, пошел к дровам, где, выбрав полено потолще, стал поднимать над головой.
– Я не успел… – начал было Клоп.
– Нормально все. Есть о чем подумать, – успокоил я приятеля.
Отвар пили в молчании. Я пытался успокоить вулкан злобы внутри, остальные после нашей с Чустамом стычки тоже не были расположены к разговорам. Корм, позанимавшись, ушел в яму.
– И вправду надеешься? – спросил Толикам.
Я покосился на Ларка. Он, конечно, забитый, но в наушничестве замечен не был. Да и кому ему стучать. Кормов он еще больше, чем я, ненавидит, а орков боится как огня.
– Так подыхать или иначе, тут хоть какой-никакой шанс.
– И как?
– Осмотреться надо. Кандалы снять попробовать.
– У меня снимаются, – вдруг подал голос Ларк.
Он приподнял штанину, оголив ноги-спички, и, выгнув ступню, почти выскользнул из кандалов. Затем вернул ногу обратно.
– У тебя шанс уже есть.
Ларк отрицательно мотнул головой:
– А вдруг поймают?
– Поймают, значит, поймают.
– Бить будут. Да и страшно одному, не был я никогда там. Говорят, там волки есть.
– Где там? – поинтересовался я.
– На свободе.
– А как в рабство попал?
– Родился рабом. В клане Древнего Топора. Там иногда рабыням разрешают иметь детей.
Я никогда не интересовался судьбой Ларка. Где-то в глубине души мелькнула жалость к нему. Я вон уже два мира видел, а он кроме орочьего рабства ничего. Видимо, у Ларка редко бывают собеседники, поскольку обычно молчаливого раба понесло:
– Я много раз у кормов за бревнами просился, лес посмотреть, но они не берут меня. А в клане Древних Топоров я однажды скалы видел. Это такие огромные камни из земли торчат.
Ларк замолчал, видимо поняв, что мы-то их тоже видели и объяснять не нужно.
– Не переживай, – хлопнул парня по плечу Клоп. – Насмотришься еще.
– А вы возьмете меня?
Кот из «Шрека» мог отдыхать после слов Ларка, такая детская надежда и непосредственность в них была.
– Конечно, возьмем, если соберемся, – уверил Клоп.
– Я еще отвара принесу. – Ларк, смешно передвигая ноги, заковылял к котлу.
– Зря вы так обнадеживаете, – раздался из дверей голос корма.
– Ну так сходи, вдарь ему разок, – ответил Толикам, – чтобы образумить парня.
Из ямы послышался звон цепей. Чустам вышел и присел рядом.
– Ты прости меня, Хромой. Я правда не хотел обидеть. Просто у самого пока в голове все не укладывается. А тут ты смотришь на меня словно дикий хрумз, ну я и не вытерпел, высказался. Ну а уж на удар ты сам напросился.
– Так с вами, кормами, по-другому нельзя. Вам же раз уступишь, вы и на шею сядете…
– Достало это – корм, корм. А ты побудь им, думаешь, легко?
– Никогда не собирался и не стану. Вот сейчас предложат вместо арены, не пойду.
– Ладно, если так, – усмехнулся Чустам. – Обычно за меньшее, чем жизнь, шли.
– Как ты?
– Как я.
Корм на некоторое время замолк, потом продолжил:
– Лет пять назад у нас место корма освободилось. Прежний неправильно понял орка и в дом к нему зашел. А там то ли дочь голая была, то ли еще что, да и не важно… забили его до смерти. Ну и парни из моего отряда, с которыми мы в плен попали, предложили кому-то из нас пойти, мол, остальных подкармливать будет. Кинули жребий – выпало мне. Я сначала не хотел, а потом подумал: стану кормом, буду нормально распределять работы, опять же прикрыть остальных рабов смогу, каши той же побольше сыпануть в котел. В общем, согласился. Ну вроде как такой корм-защитник, – криво усмехнулся Чустам. – Первые руки так и было, а потом… Началось все с работ. Я, как и хотел, закрывал глаза на то, что не выполнено, и спать разрешал днем, но рабы есть рабы, почувствовали вольницу и совсем перестали работать. День, два так. Орки потребовали ответа от нашего старшего, а тот не стал покрывать. Вкатили мне первоначально пятьдесят палок, да старшему десяток и заставили доделывать то, что не доделали рабы, и через двое рук я ничем не отличался от остальных кормов.