– Я и не говорю, что было плохо. Только мутно теперь как-то.
– Согласен, – поддержал я корма, поднимаясь из лежачего положения. От созерцания кучерявых облаков, которому мы с Клопом предавались последний час, начала кружиться голова. – Только думаю, нам не светит больше такого.
– Ты опять? – Чустам гневно посмотрел на меня.
– Больше не буду. Клоп, расскажи еще раз.
Он уже рассказывал вчера об их со Свайлой разговоре, но лучше выслушать на трезвую, не затуманенную воспоминаниями о женском поле голову.
– Основной табун пасется примерно в осьмушке пути от поселения. Охраняют обычно пять-шесть орчат. Точное положение табуна сложно определить – все время кочуют. Лошадей подгоняют для конкретных задач. Скажем, надо за бревнами ехать – подгоняют сколько надо. Но на время праздника обычно есть временный табун – принять лошадей приезжающих, да и так вдруг понадобится. Пасется рядом, но где – тоже неизвестно.
– М-да. Никак.
– О, соседей пригнали. – Толикам кивнул головой в сторону противоположной локации.
– Привет, мужики! – прихрамывая на обе ноги – вторая затекла, подошел я к забору.
– Иди ты… Мы вас, свиней, на палке вертеть будем.
Моя ответная речь была с тем же смыслом, но немного резче, да и слово «свиньи» я поменял на более подходящее, ассоциирующееся в нашем мире с цветом татуировки Толикама, так что в целом соседи смысл поняли.
– Ты че, сука, давно фекалий не жрал? – продолжил я.
– Я тебя сам ими накормлю, – раздалось в ответ.
– Чего это они? – спросил я у своих. – Вроде слова плохого не сказал.
– Да правильно делают, – ответил мне Чустам, – нам через несколько дней пластать друг друга. Злобу нагоняют.
– Ну мне-то точно нагнали.
– Дурак. Хочешь победить – оставайся спокоен. Лучше даже от орочьего зелья отказаться.
– А как же злость перед боем?
– Тоже неплохо, только не для тебя, а для сотника. Один под зельем ярости пятерых стоит. Только обычно гибнет.
– Тут-то один на один.
– Не знаю. Может, здесь и хорошо. Но мне привычней, когда в бой идешь спокойным и разумно осмысливаешь происходящее.
До полудня думать ни о чем не хотелось. После обеда мы стали мыслить более конструктивно.
– Предлагаю ночью попытаться сорвать оковы, а утром затянуть в яму кормов и бежать, – сказал Клоп. – Там найти табун и стырить лошадей.
– Почему не вечером? – спросил Чустам.
– Ночью бежать удобней. Да и уверен, орочьи выкормыши ночью спят.
– Вечером запирать приходят попарно, один у ворот дежурит. Да и неожиданней утром.
– Еще идеи есть?
– Ослабить днем петли и выбить ночью дверь, – попивая отвар, предложил я. – Оковы срывать, укутав одеялами, чтоб шума не было. Только все равно под утро управимся.
– А вместо молота использовать котелок, надетый на бревно, – дополнил Толикам. – Так удар жестче.
– Ну все какие-то мысли, – подытожил бывший корм. – Давайте попытаемся. Успеем до утра – дверь вынесем, нет – корма к нам затащим.
То, что мы не успеваем до утра, стало понятно часа за два до рассвета. Не успевали расковать меня и Толикама. На меня, как самого тихоходного, было наплевать. Нет, звучало, конечно, как «не успеваем», но я-то понимал подоплеку того, что оказался последним в очереди. Обиды не было – своя шкура всяко любому дороже. С Толикама решили все же успеть сбить оковы и действовать по плану Клопа.
Я оставшихся три дня потешался над неудачливыми бегунами. Оказалось, что по причине прибытия рабов из еще трех кланов, а соответственно незнания их мыслей и способностей, кормы договорились проводить утреннюю побудку аж втроем. Своего рода усиление в честь праздника. Ну и куда четверке рабов против троих раскормленных кормов, вооруженных палками? И им было все равно, что наши тоже были с досками от нар в руках. Кормы избили ринувшегося напролом Чустама и вновь заперли дверь. Понятно, что в следующий раз ее открывали практически со спецподразделением, то бишь полным составом кормов в количестве девяти человек. Десятого – Корявого – еще не успели заменить. Отхватила наша троица – потому как Ларк впрыгнул обратно в свои оковы – по полной. Мало того, им еще и палок по пятерке прописали. И это было не финальной точкой. К вечеру передвижение троицы было ограничено цепью с ошейником. Мы с Ларком отделались просто палками. Ну так, за компанию.
Смеяться над ними было, конечно, жестоко и неразумно (сам мог попасть), но уж больно хотелось:
– Клоп! Ко мне! Ко мне! Кому я сказал?