— Эй, есть кто?
Я не великий знаток тюремной экзотики, но почему-то комната, в которой я находился, не ассоциировалась с камерой какого-нибудь правоохранительного заведения.
— Эй! Кто-нибудь! — постучал я ещё раз.
А в ответ, как говорится тишина. Попытался что-нибудь вспомнить из вчерашнего вечера. Неву помню. Свету помню. Целовались с ней на мосту. Васильевский остров помню. Парк. Дальше не помню.
— Эй! Да кто-нибудь, — голос сорвался.
Отвернув пробку бутылки с надписью «Каргазы», с невероятным удовольствием отпил почти половину — мужики поймут. Дыханье слегка перехватило от газов. Тут же надавило на мочевой пузырь. Ведро явно предназначалось для этого.
Я уже полчаса долбил в дверь ногой и орал. Металл толстый, не гнётся. Результатов ноль. Наконец кто-то хриплым голосом приглушенно спросил:
— Лёха. Ты?
— Мишка!
— Лёх, а где мы?
— Да кто его знает. Сам понять не могу.
— Мы что, вчера накурелесили?
— После Васильевского не помню.
Даже через дверь были слышны гулкие звуки глотков, которыми Мишка сопровождал утоление жажды.
— А-а-а! Как хорошо, — вздохнул он. — Ты вырубился в парке с вина, мы с девчонками ещё потом сидели, а потом… От, твари!
— До меня тоже стала доходить ситуация в которую мы попали.
— Есть идеи, куда мы попали?
— Надеюсь не в сексуальное рабство.
Мишка, было, засмеялся, но тут же осёкся, поняв мысль.
— Ну, у тебя Лёха и фантазии.
— Да какие фантазии, рабочая версия. Могу предложить ещё парочку. На органы например или…
— Что или?
— Да не лезет больше в голову ничего. Могут ещё в рабство куда-нибудь в ближнее зарубежье отправить.
— Может, пошутил кто?
— Да я смотрю у тебя тут куча друзей — шутников.
— Может те байкеры? С которыми немного поругались.
— Может…
Оба замолчали. Слышно было, как Мишка приложился к бутылке с водой, я последовал его примеру.
Через час, за дверью послышались шаги.
— Эй! — крикнул Мишка. — Кто-нибудь! Откройте!
За дверью раздался какой-то грохот.
— Отойди от двери к противоположенной стене, — произнёс мужской голос.
— Выпустите! — крикнул Мишка.
Была слышна какая-то возня, закончившаяся щелчком замка и криками Мишки:
— Тварь! Выпусти нас!
Раздалось скрежетание двери в мою комнату. Дверь приоткрылась образовав небольшую щель, через которую была видна цепь, ограничивающая дальнейшее открытие двери, и лицо в строительном респираторе.
— Отойди к противоположенной от двери стене.
Я решил не повторять действий Мишки и проверить, что произойдёт, если послушаться незнакомца.
— Отвернись лицом к стене.
Я выполнил распоряжение.
За спиной было слышно, как убрали ведро и поставили видимо новое. Следом дверь захлопнулась, и шаги стали удаляться.
— Нет, ну вы хоть объясните где мы? — бросился я к двери.
Топот поднимающихся по лестнице ног, был мне ответом. У дверей, кроме ведра, стоял пакет с едой и двумя бутылками воды.
— Твою мать!
— Что там Серый?
— Еду принёс и воду.
Мишка в этот день остался голодом и до наступления ночи досаждал меня с расспросами о том, что было в пакете. На следующее утро Мишка был сговорчивее. Я наученный его примером, тоже предпочёл не выступать.
На третье утро, я очнулся привязанным к какому-то столу, а может и не столу. Видимо в воде или еде было снотворное. Иначе я просто не мог объяснить, как здесь оказался. В глаза бил сват лампы, в вене торчала капельница.
— Очнулся. Молодец, — раздалось из-за изголовья.
— Где это я?
— Послушай меня, не перебивай, — произнёс всё тот же мужской голос, — тебе это пригодится. Понимаю, что сразу не поверишь, но потом это поможет тебе сориентироваться и не паниковать.
Надо мной наклонилось лицо в респираторе.
— Сейчас, ты окажешься в другом теле в другом мире. В том мире, ты тоже кем-то был, советую не говорить по-русски, а изобразить амнезию и попытаться найти ближайшие посёлки. Может тебя кто узнает и тебе будет проще.
Пока он говорил, успел проверить реакцию моих зрачков на свет и добавил скорость капельницы.