Да, училяга! Как давно это было! Лет пять уж прошло! Если бы не покалечился на учениях, сейчас бы уже закончил и парился бы где-нибудь в солнечном Магадане или на просторах Таймыра. Однокурсники некоторые, наверное, уже капитанские звездочки обмывают, а кто пошустрее, те и майорские.
А плевать! Мне и в кузнице неплохо. Сам себе хозяин. На жизнь хватает, работа интересная, творческая, в прошлом году даже в московской выставке участвовал, с тех пор заказов хоть отбавляй! Что мне переживать о том, что не случилось. Не судьба, значит, мне идти по отцовским стопам и так же как он мотаться по городам. Лишь с тех пор как он получил полковника, мы надолго осели в Рязани. Отличный город. Большой, красивый, спокойный. А если чего и не хватало, то до Москвы три часа экспрессом…
Но мне всего хватало, все устраивало. Я пару лет поработал в чужой мастерской, набрался опыта, так сказать. Учитель мне попался очень знатный — толковый и жизнерадостный узбек. Ремесло он знал не по книгам и формулам, а получал от дедов своих и делился, не скупясь, всегда с удовольствием объяснял какие-то мелочи. Сам он говорил, что уже чуть ли не в десятом поколении ремесло перенял. Это уже после того как мы с ним от души пару сезонов поработали, я стал всякие научные книжки читать. То, что уверенно знал на практике, как бы подтверждал теорией из книг. Три года самостоятельной работы только добавили опыта. Как будто не изучал ремесло, а вспоминал — так легко и просто мне все давалось. После знакомства с ребятами из клуба увлекся антикварными вещами. Вокруг Рязани и в самом городе в какой-то момент просто как золотая лихорадка началась, развелось кладоискателей, как тараканов. Некоторых из них я знал. Они в своих поисках брали только самое ценное, а что попроще — мне за символическую плату несли, знали, что я интересуюсь. И жалко, с одной стороны, что эти деляги — а по-другому их не назовешь — ворошат старые памятники и поселения, а с другой стороны, сколько пройдет времени, пока археологи доберутся до этих мест, если вообще доберутся. Не мне их судить, но коль уж выкопали что-то из земли, так уж лучше я у них за мелочь куплю, чтоб и вовсе не затерялось. А то ведь где найдут, там и бросят.
Я не жалел дров для костра, жег, наверное, часов до двух ночи. Углей нагорела большая горка. Я попробовал устроиться на фартуке, подложил книгу под голову и попытался уснуть, но не тут-то было. Явилась банда комаров, до этого момента зудевшая где-то в стороне от дыма, а уже и пламени от костра не осталось. Вот они и распоясались. Чертыхаясь, надрал лопухов и соорудил на скорую руку что-то наподобие колпака куклуксклановца, только без прорезей для глаз. Кое-как скрепил его шнурками от ботинок и, нахлобучив на голову, облегченно вздохнул и снова залег, сунув искусанные комарами руки в карманы. Только горка углей, потрескивая, пыхала жаром, да занудно ныли от досады комары. От редких порывов ветра тихо шелестела трава.
Вот так, на границе холода от реки и жара от костра, я и уснул. Сон был тревожный, темный. Не запомнил деталей — так, какие-то обрывки, неясные образы. Проснулся уже при свете восходящего солнца с единственной надеждой, что вся вчерашняя история с загадочным камертоном была просто сном…
2
Отборный, качественный мат — вот все, что в момент пробуждения крутилось у меня на языке. Я выкрикивал ругательства, уныло понимая, что делу это не поможет. Это не сон. Костер уже прогорел, утренний ветер разметал пепел, часть из которого осела на моей одежде, волосах, коже. Стряхивая с себя остатки золы, я вдруг испытал неудержимое желание искупаться. И даже не искупаться, а просто окунуться в воду.