<p>
- А ты, Стас? – настаивает на ответе Бобер.</p>
<p>
- Не знаю, - Стас пожимает плечами, - не хочу пока.</p>
<p>
- И карьеры не хочешь?</p>
<p>
- Надо сначала дожить до выпуска…</p>
<p>
- На что намекаешь? – встрепенулся Бобер.</p>
<p>
- Да не на что…</p>
<p>
- На прошлый залет?</p>
<p>
- А разве его не было? И если бы не вся ваша группка блатных, то неизвестно чем бы все это закончилось…</p>
<p>
- Ну, была глупость, так теперь она не повторится!</p>
<p>
- Как знать, как знать, - как-то совсем уж зловеще шипит Стас и смотрит в темноту опустившегося вечера.</p>
<p>
Все замолкают. Наступает неловкое молчание, потом Вадька разряжает создавшуюся напряженность, зачерпнув своей ложкой сгущенку, и мы, следуя его примеру возвращаемся к мирному поочередному поглощению сгущенки. Чай уже давно остыл, но мы его пьем, ведь не разогревать же его снова. За окном горят яркие уличные фонари, мигает неоновая вывеска гостиницы «Турист». Шелестят под нами деревья желтеющей, но еще не опавшей листвой, мы слышим этот шум через открытое окно. Воздух еще теплый и ароматный наполняет нашу комнату и дополняет нотками грусти и меланхолии терпкий запах грузинского чая.</p>
<p>
</p>
<p>
ГЛАВА 4.</p>
<p>
</p>
<p>
- Приехали, мои мальчики! – радостно и совсем не наигранно восклицает Елена Кузьминична, увидев нас на пороге своей квартирки. – Скорее проходите! Мы пока не топили, а во дворе уже холодно, скоро и осень пройдет.</p>
<p>
- Теть Лен, мы ненадолго, - сразу, с порога предупреждает пожилую женщину Женька. – Нам еще в общежитие.</p>
<p>
- Какое общежитие?! Оставайтесь у нас! – она качает головой и как будто приговаривает что-то себе под нос. – Надумали…</p>
<p>
- Нет, мы серьезно! Нас поселили в общаге и строго настрого запретили ночевать в городе, - врет мой командир, как мы уговаривались с ним заранее.</p>
<p>
У каждого из нас были свои причины врать. Я боялся встречи с Наташей, хотя знал, что она будет весь этот месяц в Калинине, но где-то глубоко в душе я все-таки еще надеялся, что она прилетит, узнав о моем приезде. Но увидев пустую квартиру, я не знал, что мне делать, то ли радоваться, то ли грустить. Только сердце все знало и, громко стуча, попыталось выскочить из груди. Женька не хотел жить у тети Лены, потому что надеялся на более веселое время провождение, а живя под ее присмотром он вряд ли мог рассчитывать на бурные ночи с новыми девушками, с которыми он жаждал познакомиться.</p>
<p>
Впрочем, мы оба рассчитывали на свободный месяц без обязательств, контроля и пристойности. Нам хотелось безудержного веселья, пьянок и девчонок. Поэтому остановиться у Елены Кузьминичны не входило в наши планы, ни в мои, ни в его. Мы заранее договорились сказать, что после прошлого раза нам запретили ночевки в городе.</p>
<p>
Я прошел в комнату, где почти год назад мы все сидели за большим общим столом. Невольно на глаза налетела пелена грусти. Я незаметно протер глаза.</p>
<p>
- Ну, как вы мальчики? – спросила хозяйка нас и посмотрела на меня, как мне показалось пронизывающим взглядом.</p>
<p>
- Нормально! – взял разговор под свой контроль Строгин. – Вот направили опять в Андреево Поле, правда теперь только вдвоем.</p>
<p>
- Как учеба? – Елена Кузьминична продолжала сверлить меня взглядом.</p>
<p>
- Да все нормально! Сессию сдали, перешли на четвертый курс. Приедем со стажировки, а там и выпуск не за горами!</p>
<p>
- Невест себе поди уж нашли? – под ее тяжелым взглядом мне захотелось провалиться под землю.</p>
<p>
- Да как их найдешь! – присвистнул Женька. – Мало кто хочет ехать в дальние гарнизоны! Всем им подавай обеспеченных, квартиры в больших городах, зарплаты высокие, в этом, правда, мы не обделены, но вот с местом жительства проблемы…</p>
<p>
- А мне кажется вы ошибаетесь. Есть, есть еще такие преданные и любящие декабристки! – не соглашается с ним и, как будто со мной, женщина, мать девушки, которую, я опять остро чувствую, что все сильнее и сильнее, продолжаю любить.</p>
<p>
Мы пьем чай на маленькой кухоньке, а хозяйка угощает нас еще и яблочным вареньем с печеньем фабрики «рот-фронт». Я сижу как на иголках и мне очень хочется спросить ее о Наташе. Расспросить говорила ли ей она, что произошло между нами и хочет ли она помириться со мной. Возможно самому рассказать о своих чувствах, хотя бы матери моей любимой девушки. Она меня поймет, я уверен в этом, она помирит нас. Ей это ничего не стоит, только взглянуть на дочь, и та ее послушается, сто процентов. Но сидящий рядом Женька стесняет меня, я не хочу выглядеть в его глазах тряпкой, а еще больше не хочу, чтоб он потом рассказал об этом всей роте. Поэтому мы пьем чай и говорим о всяких пустяках, вернее говорит Строгин, а мы только слушаем, хотя я чувствую, что нам есть что сказать друг другу, мне и матери Наташи. Елена Кузьминична смотрит на меня и ее черные глаза проникают глубоко в меня.</p>
<p>
- Спасибо за варенье, теть Лена! – Женька встает, когда его вторая чашка пуста и смотрит на меня, одним взглядом говоря мне, что нам пора.</p>
<p>
- Уже уходите! – женщина обреченно всплескивает руками. – может останетесь еще на чуть-чуть?</p>
<p>
- Нет, нам на КП еще ехать. Машина будет нас ждать через двадцать минут.</p>
<p>
- Ну вы же будете к нам заходить? – она опять пронзает меня своим странным взглядом, и я не могу понять то ли она этого хочет, то ли наоборот, видеть нас больше не желает.</p>