<p>
- Ладно, - с неохотой соглашается Строгин и смотрит на меня. – Ты как? Пойдешь?</p>
<p>
Я тоже со вздохом киваю головой, отказать уже нельзя. Но, черт побери, как мне не хочется идти, меня тянет к мостку, к двухэтажному кирпичному домику, к квартире на первом этаже и к ее хозяйке, матери Наташи!</p>
<p>
</p>
<p>
* * *</p>
<p>
</p>
<p>
- Вообще Светка хорошая девчонка, симпатичная, только ей бы пальцы обрубить надо, - Сергей сильно пьяный сидит за столом на кухне и курит сигарету за сигаретной. Я сижу напротив него не менее пьяный и не понимаю его слов.</p>
<p>
- В каком смысле «отрубить»? – с трудом выговариваю я свой вопрос.</p>
<p>
- А! – он затягивается и грустно смотрит в черное кухонное окно ничем не завешенное.</p>
<p>
- Нет, ты объясни! – требую я.</p>
<p>
- Сам потом поймешь…</p>
<p>
- Серый, а кто еще здесь заслуживает внимания? – спросил уже тоже изрядно опьяневший Строгин.</p>
<p>
- Да есть тут несколько красоток, но они пока отсутствуют, а среди оставшихся, вот Светка да Маринка, наверное,...</p>
<p>
- А какая это Маринка? – продолжал выпытывать мой напарник.</p>
<p>
- Медсестра из санчасти. Ничего себе, такая стройная и дает. Не налево и направо, но выпросить можно. Если постараться.</p>
<p>
- А кто из тех, что отсутствует нормальные? – Женька с трудом строит предложения, но мы его понимаем поскольку такие же пьяные.</p>
<p>
- Да вот хотя бы дочка Елены Кузьминичны. Она начальник заготпункта. Между прочим, очень добрая женщина. Обласкает любого курсанта и молодого лейтенанта. Не знаете такую?</p>
<p>
- Знаем.</p>
<p>
- А дочку ее видели?</p>
<p>
Женька посмотрел на меня. Его взгляд перехватил лейтенант и сразу же догадался обо всем.</p>
<p>
- Что, крутил с ней? – спросил он напрямую меня.</p>
<p>
- Да было дело…</p>
<p>
- Зря!</p>
<p>
- Почему?</p>
<p>
- Ну, если хочешь жениться на ее маме, то валяй! – он наливает по стаканам еще самогона, вонючего, но крепкого и легко пьющегося. Полк не спиртоносный, поэтому ни «султыги», ни «масандры» здесь не пьют. Все офицеры берут самогон у местных женщин, которые, не стесняясь особенно милиции, варят его в изрядных количествах. – Понимаешь, Елена Кузьминична очень любит свою дочь и готова для ее счастья на все. Она будет контролировать каждый шаг своего зятя. Причем даже не находясь рядом.</p>
<p>
- Это как? – прервал я Сергея.</p>
<p>
- А разве вы не знаете, что про нее говорят местные?</p>
<p>
- Нет…</p>
<p>
- Хм… говорят она немного подколдовывает. Так что зять будет ходить по струнке, а иначе изживут его со свету. Так-то!</p>
<p>
- Да брось ты, Сергей! – Женька не верит ни единому его слову. Он атеист и в сказки тоже не верит, поскольку убежденный материалист.</p>
<p>
- Ну, не верите, не надо! Ваше дело!</p>
<p>
- А ты что, веришь? – удивился Строгин.</p>
<p>
- Как тебе сказать… давайте выпьем!</p>
<p>
Мы чокаемся гранеными стаканами, что принесены из офицерской столовой и возможно даже не самим Сергеем, а какой-нибудь поварихой или официанткой, которая после первой ночи, проведенной с ним, посчитала, что у нее может быть любовь с молодым «лейтехой» и возможно она сможет даже выскочить за него замуж.</p>
<p>
Самогон уже идет с трудом, и я морщусь, но закуски уже нет, последний кусок колбасы растаял во рту Строгина в прошлый тост. Женька сует мне кусок хлеба только что побывавший в пустой банке из-под шпрот и хорошо смоченный пахучим маслом. Какая-никакая, но закуска. Хорошо, что мы пока не стали тушить окурки в этой банке. Сам же он достает папиросу из пачки «Беломорканал» - сигареты давно кончились, закуривает вместо закуски. Он намного крепче меня и для него закурить словно закусить.</p>
<p>
- Так ты веришь во все эти бредни? – повторяет свой вопрос Строгин.</p>
<p>
- Жека, а разве ты не помнишь в прошлом году приведение? – напоминаю я ему случай в парке дома офицеров.</p>
<p>
- А! То мы были пьяны, чего спьяну-то не померещиться! – я смотрю на него и вижу, что он на самом деле то ли забыл, то ли переосмыслил происшедшее и теперь ему даже немного стыдно вспоминать. – Так ты веришь?</p>
<p>
- Во многое, что объяснить не могу, не верю, но сомневаюсь… - уклончиво отвечает лейтенант.</p>
<p>
- Э! Это не ответ!</p>
<p>
- Знаешь, я расскажу тебе один случай. Было это два года назад. Я проходил стажировку тогда под Архангельском. Места там тоже глухие, может даже поглуше чем тут. Полк стоял вообще далеко от какого-нибудь города. Верстах в трех от них была только одна деревенька и это все. В деревеньке молодежь не жила, а только старухи да несколько дедков сидели по избам, выглядывая в окна, завешенные даже не тюлем, а какими-то самодельными кружевами. В общем пойти было совершенно некуда. Впрочем, нет худа без добра! Мы тогда столько наводили, что, приехав в училище, кафедра БУ не поверила нам. Они даже звонили в полк и узнавали реальные ли записи в наших штурманских книжках. И сам командир полка им подтвердил. Нам еще записали поощрение от самого комбата. Так вот делать в полку было совершенно нечего. Офицеры либо сидели по квартирам со своими женами, либо беспробудно пили. Спирта было хоть задницей пей. Девать некуда. У них на вооружении стояли еще «сушки». Помню сидим мы со штурманами-холостяками, пьем «султыгу». Кончилась банка, а нам мало. Меня и посылают на полосу к технику такому-то, скажи, говорят, что мы прислали и дают мне чайник из солдатской столовой. Я тогда не понял зачем. Так вот прихожу я на аэродром, иду к первой эскадрилье. Там техники корячатся вокруг самолета, обслуживают «сушку». Спрашиваю есть ли такой-то. Он отзывается. Я ему говорю, что меня прислали штурмана. Он спрашивает куда наливать. Я ему сую чайник. Пойдем! – говорит и подводит меня под крыло. Потом что-то открывает и говорит: Держи чайник здесь! Я подставляю куда-то, а оттуда как захлещет спиртяга словно в ванну вода набирается. Короче чайник за секунду наполнился. Я обратно несу выпивку. Вот преимущество спиртолетов! Так, о чем я? – он потерял нить своего рассказа и глупо посмотрел на нас.</p>