— Вот же черт! — ругнулся струхнувший уже Александр. — Нимфа.
— Океанида, — уточнил Николай, заметив, как под водой взмахнул рыбий хвост нимфы.
Девушка, улыбаясь, медленно подплыла к берегу.
— Кто вы? — спросила она.
Представившись, Александр поинтересовался у русалки, как выбраться из пещеры.
— А никак! — улыбнулась нимфа. — Отсюда есть подводный канал в русло Фермодонта, но вам его не пройти. Вы ведь смертные!
Океанида фыркнула и звонко ударила хвостом по воде.
— Должен же быть и другой выход! — не теряя надежды, воскликнул Николай. — Подумай хорошенько, красавица!
Русалка сдвинула брови. Ее милое личико приобрело задумчивое выражение. Когда же оно вновь прояснилось, океанида выдала шокирующую фразу:
— Да, есть еще выход на поверхность. Но чтобы его открыть, надо победить хозяйку озера.
Археологи одновременно клацнули зубами. Выход на поверхность! Выход в мир людей, такой светлый и безопасный! ВЫХОД!
— Где он?! — едва не схватив русалку за плечи, крикнул Николай. Его затрясло от напряжения. — Где выход!
— Я не знаю, — виновато улыбнулась океанида. — Знаю только, что сначала надо победить хозяйку озера.
— Что за хозяйка? — подключился к допросу Александр. — Где ее найти?
— А ее не надо искать, — хохотнула русалка. — Она скоро будет здесь. Она умеет чувствовать присутствие людей в своей пещере.
Археологи покрылись холодным потом.
— Кто она такая? — уже зная примерный ответ, требовательно спросил Александр.
— Химера, — доложила нимфа.
— Что? Химера?
— Ага, — кивнула светловолосой головой русалка. — Химера.
— У нас проблемы? — обеспокоено скривился Николай, смотря на друга.
— Химера, огнедышащее чудовище с головой льва, телом козла и хвостом дракона, — припомнил мифологию Александр. — Если это она, то у нас ба-а-а-льшие проблемы.
Будто в подтверждение его слов, поверхность озера вдруг вспенилась, забурлила. Русалка ойкнула, еще раз виновато улыбнулась и нырнула, напоследок ударив по воде рыбьим хвостом.
А секунду спустя в центре озера образовался и тут же взорвался водяной пузырь. Среди брызг и шума падающей воды археологи встретились с Химерой.
— Змей Горыныч, мать твою! — крикнул Николай, отступая к зарослям. В его больших от ужаса глазах отражались три кошмарные головы чудовища, но не львиные, как в мифе, а истинно драконьи.
Ужасный дракон заметил людей и приготовился разделаться с ними без промедления.
ГЛАВА 19
После стычки в храме Афины Парфеноне Хрону и кентавру Фолу пришлось долгое время двигаться практически без остановок, петляя в ущельях и по руслам ручьев. Проводя во сне не больше двух часов в сутки, путники к концу седьмого дня пути окончательно выбились из сил. Зато, по словам Фола, смогли пройти большую часть расстояния до святилища Аполлона.
Уже на подходе к Дельфийскому оракулу Хрон с возвышения увидел дорогу и мчащуюся по ней золотую колесницу. Белые кони свидетельствовали, что колесницей правит не эриния, не разгневанные божества, а какая-то из главных богинь. Пыль высоко поднималась от стремительно летящей по ленте дороги колесницы, топот копыт отдавался в ушах барабанной дробью.
— Чья это колесница? — обернулся Хрон.
Фол встал рядом и пригляделся. Хоть зрение у кентавра было ни к черту вследствие его старости, спутать колесницу Артемиды он не смог.
— Повелительницы животных, покровительницы охоты, лучезарной Артемиды.
— Такое впечатление, будто они посещали Дельфийский оракул…
— Они?
— С Артемидой в колеснице еще два человека.
Хрон отчего-то забеспокоился, когда сумел разглядеть двоих пассажиров. Ему казалось, будто что-то ускользнуло от него, что-то предательски невидимое, как предрассветная дымка.
— Возможно, они и от оракула. Нам-то что с того? Идем.
Через несколько часов путники вышли на площадку среди высоких скал, негусто заросшую карликовыми деревьями. В центре площадки стоял оракул, две его колонны из четырех изображали Аполлона. Плющ разросся у колонн, обвил их и поднялся до самого фронтона. На земле у входа остались следы колес, а в пыли — следы ног трех человек.
— Войдем, — встряхнул хвостом кентавр.
Внутри было тихо и пусто. Одинокая позолоченная статуя Аполлона стояла в стороне от взглядов, зато в самом центре помещения расположился широкий колодец, из которого непрерывно шел зеленоватый то ли туман, то ли дым. Запах, вызванный этим дымом, был сладким, но едва уловимым. Хрон бесшумно прошел в дальний конец помещения, где заметил боковую дверь, ведущую, очевидно, в смежную комнату. Там могла находиться эгида. В первом же зале волшебного щита не оказалось.
Пока Фол для верности осматривал ритуальный зал с колодцем, статую Аполлона и темные стены, Хрон проник во вторую комнату. Обстановка здесь также была спартанской: сундук с тряпьем оракулов, невысокий стол с двумя кубками, кувшином воды и закупоренной бутылью вина, да пара простых стульев. Ни окон, ни дверей Хрон больше не обнаружил.
Черт побери! Эгиды и здесь не обнаружилось! Столько времени потрачено зря, столько пройдено пути — зря…
Хрон уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг взгляд его упал на сундук. А вернее, на каменный пол, на котором стоял сундук. Даже неопытный глаз сразу определит, что сундук совсем недавно кто-то зачем-то передвигал. Хрон подошел к сундуку, убедился, что там и в самом деле лишь старые тряпки, а потом без затруднений отодвинул его в сторону.
Под сундуком обнаружился каменный ход вниз. Узкая крутая лестница освещалась голубым светом; его источали мизерные вкрапления какого-то минерала в каменных плитах оракула. Хрон с мечом в руке спустился вниз и попал в еще одну комнату здания, подземную. Здесь стояли сундуки и корзины с самыми разнообразными вещами, начиная от старых поношенных сандалий и заканчивая золотыми амфорами и великолепными длинными мечами из бронзы с дорогой инкрустацией. Эти вещи, должно быть, отданы оракулу в качестве платы за предсказания или же как подношения богу Аполлону.
Но Хрону было неинтересно, каким путем и ради чего оказались здесь вещи. Он стал рыться в сундуках, неосторожно греметь кубками и блюдцами, заглядывал под щиты и в кувшины. Но эгиды он не нашел. Из всех боевых щитов больше всего подходил под звание волшебного и божественного огромный позолоченный пехотный щит с пазами для копья и меча. На щите был выгравирован орел — символ Зевса, и какая-то надпись на древнегреческом языке, которого Хрон не знал. Когда Хрон поднял этот великолепный щит, под ним обнаружился еще один, небольшой, каким отбивали меч или весили на грудь как дополнительную защиту. Но и этот щит вряд ли был легендарной эгидой, ведь состоял из толстых металлических прутьев и натянутой на них грубой кожи. На лицевой стороне кожаного щита был рисунок: женская голова со змеями вместо волос.
Горгона Медуза…
Разочарованный и поникший духом, Хрон вернулся к кентавру.
— Ну что?
— Там нет эгиды. Из той комнаты ведет ход в подвал, забитый всяким хламом. Но эгиды там нет.
— Проклятье! — фыркнул будто конь Фол.
У входа послышалось легкое шелестение. Когда Хрон обернулся, то увидел силуэт человека в прямоугольнике дверей. Человек был облачен в грубый темно-серый, почти черный пеплос с глубоким капюшоном.
— Вы рискуете вызвать на себя гнев златокудрого Аполлона, варвары! — прокаркал человек старческим, неприятным голосом. — Как посмели вы хозяйничать в его святилище?
Кентавр хотел что-то ответить, но Хрон поднял руку, останавливая его.
— Меня зовут Хрон. Мне нужен оракул.
— Оракул? — Человек в пеплосе имел непосредственное отношение к Дельфийскому оракулу. Возможно, он был той самой пифией, что издревле предсказывала здесь судьбу просящих и давала советы нуждающимся. — Какой оракул тебе нужен, варвар? Ты только что осквернил это место!
— Ничего я не осквернял, просто провел осмотр. Я искал эгиду Аполлона.