–– Да, если прошли сутки после выхода из больницы. А они, как я понимаю, на исходе. За ношение белой врачебной одежды вас могут, хм, привлечь… –– слегка пригрозил антиквар.
–– Да? Ну, тогда придется продать вам и штаны, и рубашку. А что взамен? –– поинтересовался Владимир, не доверяя хитрому еврею. Он ведь мог и наврать насчет одежды. Давно Израилевич на фирменные джинсы позарился. Надо было позвать Светлану поприсутствовать при сделке. Она небось, знает, что тут почем. А виною всему мужская гордость.
Исаак Израилевич удалился и вскоре вернулся с «подходящей» одеждой. Владимир, увидев ее, чуть не потерял дар речи…
–– Вы что издеваетесь? Это же фашистская немецкая форма! –– возмутился Ковров.
–– Да, бросьте вы, молодой человек. На ней нет никаких опознавательных знаков. Ни шевронов, ни погон. Это просто одежда. Ну, и что с того, что раньше ее носили военнослужащие? Серая, значит, вам она подходит! –– отметил Исаак Израилевич.
–– Вы разве не знаете, что солдаты в такой форме принесли много зла людям, и вашей еврейской нации, в частности! –– продолжал упираться Владимир.
–– Я не знаю никаких наций, Володенька! Я европеец! –– рассердился антиквар. –– И, вообще, не одежда красит человека, а человек одежду. Одежда лишь подчеркивает принадлежность к той или иной профессии. Нарушение карается законом. Не хотите брать форму, продолжайте ходить в белом больничном. До первого медицинского патруля.
Пришлось согласиться. Иначе могла сорваться встреча с Михалычем. А Ковров считал, что это важно.
Теперь он выглядел как немецкий солдат в самоволке. Серая мышиная форма, без ремня, вместо сапог легкие ботиночки. Рядом со Светланой, одетой в шикарный желтый костюм: блузку и юбку, такой неряшливый вояка смотрелся нелепо и карикатурно. Но выбирать не приходилось. Хорошо еще, что форма чистая и отутюженная, а не грязная, как у дежурного по кухне.
Когда Владимир вышел от антиквара, на улице вновь прозвучала сирена и объявили о надвигающейся стихии. На этот раз к городу приближалась песчаная буря, жителям настойчиво предлагалось покинуть опасную поверхность. Ковров и Колыванова послушно спустились под землю, чтобы воспользоваться поездом, следующим в Оазис.
При входе в «метро будущего» стояли импровизированные турникеты в человеческий рост. Гражданин, проходя через узкие створки, должен приложиться обеими руками к высоким столбикам, и к правому — считывателем, и к левому — микрочипом. С пассажира снимали десятку и свободно пропускали. Дальше следовала обыкновенная лестница, она показалась очень длинной. Почему не установить эскалатор, как в обычном метро? Однако, когда Владимир спустился по лестнице вниз и случайно посмотрел направо, он заметил, как раскрылись створки лифта, откуда вышел улыбающийся лощеный врач. Ковров поднял голову и сверху, рядом с цифровым табло увидел надпись: «Только для медицинских работников».
Владимир и Светлана ступили на оживленный перрон. Людей толпилось много, но не настолько, чтобы они мешали друг другу стоять. Вскоре к узкой платформе подошел поезд. Странный. Стекла в дверях, как и окна, в этом поезде отсутствовали. Стекло –– малоиспользуемый в Сакс-Сити материал, и эти вагоны напоминали «столыпинские». Именно в таких, закрытых от чужого взгляда, поездах, перевозили будущих сибирских каторжников. Сейчас-же подобные вагоны делали лишь в целях экономии. Большая часть производимого стекла продавалась в другие полисы или использовалась в медицине. Устанавливать стекла в поезда — роскошь. Ну и изобретать новое в этой отрасли никому не хотелось. По словам Светланы, в полисе больше внимания уделялось авиатранспорту и лифтостроению. Сакс-Сити неширокий город, но глубокий, тянущийся на пару километров вглубь, хорошие скоростные лифты актуальны. Правда, как понял Ковров, не всем доступны.
Оазис поразил своим великолепием. Огромный стеклянный купол с прозрачными шестиугольными рамами, похожими на большие пчелиные соты. Окна величественно блестели на солнечном свету. Сверкающее железо, стекло и сталь… Ни одно из зданий города не имело столько стекла, а тут даже небольшая пристройка при входе в комплекс состояла из металлического каркаса с величественными рамами. Этим она напоминала торгово-развлекательные центры двадцатого века.
Для того, чтобы войти в Оазис действительно требовалось сдать немного крови, причем Владимир опять увидел нечто странное. Одну женщину так и не пустили в комплекс, лишь потому, что у нее четвертая, мало востребованная группа крови, которая сегодня не требовалась. Посоветовали прийти через неделю. Возмущенная дама обматерила бездушный автомат и ушла в полном негодовании.