Светлана чувствовала, что в словах Дольского таился какой-то подвох, но в чем он, журналистка никак не могла понять. Рассказывать доктору о странном коте, как и о тревожной видеопередаче, явно не стоило. Еще примут за психически неполноценную, отправят на гипнотранс, но не это страшно. Страшнее потерять собственный статус. Достаточно малейшего отклонения от понятия «абсолютно здоровый человек» и все! Тогда прощай, сытая обеспеченная жизнь члена Генофонда! Лучше любые сомнения оставить при себе и послушать, что предложат врачи.
–– Что за предложение? –– осторожно поинтересовалась Колыванова.
–– Вы почти год состоите в Генофонде, не так ли?
–– Да, конечно.
–– Вы в курсе последней политической обстановки?
–– Да, я не пропускаю ни одного новостного сообщения властей, я и сама работаю журналисткой, –– уверенно поддакнула Светлана.
–– Хорошо, очень хорошо. Дело в том, что нам нужно обогатить банк яйцеклеток. Я понимаю, что возможности каждой отдельной женщины ограничены, но, если бы вы, как активный член Генофонда и, вдобавок к тому же, известная журналистка, выступили по стереовиденью и призвали всех женщин последовать вашему примеру… Тогда мы быстро восстановим образовавшийся дефицит генетического материала.
–– Это совсем несложно, –– кивнула Светлана.
–– Тогда вам нужно поставить свою генетическую подпись вот на этом документе, –– заявил врач и достал из папки тонкую белую пленку. На ней сверху стоял штамп с красным крестом и красным полумесяцем. Это означало, что документ относится к бумагам государственной важности. Слово «бумага», конечно, осталось из прошлого. Сейчас печатают только на пленках.
–– Подпись? Неужели такая мелочь, как выступление в новостях, требует моей личной подписи? –– засомневалась Светлана.
–– Хм, вы хоть, и член Генофонда, но не состоите в медицинском штате. Вы –– не врач, и даже не лаборант. Простая формальность, заявление о сотрудничестве.
–– А что подразумевает это «сотрудничество»? –– замешкалась Колыванова, она сразу почему-то подумала, что ее попросят доносить на близких и друзей, хотя Дольский не задавал вопросов ни о Владимире, ни о происшествии в парке. Быть может, Ковров все еще на свободе?
–– Только то, что вы делали в последнее время: нужно исправно сдавать свои яйцеклетки в Генетический фонд, –– честно ответил генетик.
–– Хорошо.
Светлана успокоилась, взяла в руки пластиковую пленку, быстро пробежала глазами текст. Не увидев ничего предосудительного, приложилась с одной стороны листа левым запястьем, а с другой –– считывателем. Теперь на документе стояла ее личная цифровая подпись, и никто не скажет, что это фальсификация.
–– Замечательно! Вам понравиться работать на благо Родины. Будьте здоровы! –– Дольский важно надул щеки, улыбнулся и выглядел таким довольным, словно съел сладкую карамельку.
–– И вам не болеть, Григорий Елистратович…
Главный генетик убрал документ в папку, встал и направился к выходу, но Светлана остановила врача:
–– Так вы меня выпустите отсюда?
–– Отдохните немного, сейчас вы примете душ и вас покормят. Набирайтесь сил, вы нам нужны сильной и здоровой. Тем более, на поверхности началась песчаная буря. Спешить абсолютно некуда. Еще раз, будьте здоровы! –– ответил, уходя врач, и стеновая панель автоматически встала на свое место, вновь делая помещение герметичным.
Дольский не обманул. После обещанных банных процедур из стены выехал поднос с ужином. Светлана была приятно удивлена. Блюд было подано целых три, да каких! Экзотические дорогие кушанья! Ужин состоял из салата, горячего и фруктовой тарелки. Салат из горошка и моркови, с маленькими красными питательными кусочками, чего-то, очень похожего по вкусу на мясо, но более нежного и без жилок. Сверху блюдо залито чем-то густым и белым, а еще украшено очищенным куриным яйцом. Изысканно! В жизни Светлана не ела ничего более вкусного. На другой тарелке лежал огромный кусок мяса с запеченной картошкой и какими-то приятно пахнущими листиками. Второе блюдо Колыванова не смогла доесть даже до половины, наевшись сытным и калорийным салатом. На последней тарелочке лежали незнакомые и удивительные фрукты, подобных яств не продавалось даже в холодильниках Инкубатора. Особенно удивил продолговатый плод желтого цвета. Светлана попробовала откусить кусочек, но с удивлением обнаружила, что сверху фрукт имел плотную несъедобную шкурку, которая, впрочем, просто снималась, а под ней оказалась сочная мякоть белого цвета. С удовольствием скушав необычный фрукт, Колыванова выпила обязательный стакан витаминизированного напитка и сладко зевнула.