–– То, есть нужно потакать санитарам? А чем подобное может закончиться? Грандиозным скандалом! На месте обыкновенной лаборантки могла оказаться известная журналистка или передовик Генофонда! Ты понимаешь, что могло произойти? В прессу сразу бы просочились нелицеприятные факты! Почему нельзя использовать безнадежно больных пациентов для сексуальных нужд? Не хватает разнообразия для нездоровых фантазий? –– Карачун грозно стукнул посохом об пол, и Дольский инстинктивно вздрогнул.
–– Виноват…
–– Ты узнал, почему большая половина зародышей Евы погибла? –– строго спросил Главврач. –– Работать надо, а не рукоблудить!
–– Виноват… Степан Тимофеевич, –– залепетал Главный генетик, беря себя в руки. Он судорожно вытер пот со лба и продолжил. –– Два фактора поставили под угрозу наш эксперимент.
–– Какие факторы?
–– Первый –– низкое качество сперматозоидов. Я понял, какой материал самый лучший. Более восьмидесяти выживших зигот оплодотворены братом Колывановой… Нам нужна не только Ева, но и Адам… –– Дольский многозначительно поднял к потолку палец и глаза.
–– Хорошо, об этом подумаем, а какой второй фактор? –– домогался Степан Тимофеевич.
–– Колыванова оказалась беременной при первой пункции…
–– Что? –– вновь вскипел Карачун, –– Да ты понимаешь, остолоп, что говоришь? Ты, Главный генетик, не в состоянии определить, беременна женщина или нет? Это как понимать? Сейчас даже не двадцатый век! У нас имеется самое передовое в мире оборудование, неужели все так сложно? Трудно изучить анализ крови, других жидкостей? Невыполнимо сделать УЗИ? Ты забрал плод? Хотя бы это ты смог сделать без повреждения нового организма?
–– Да, забрал. Он развивается намного прогрессивнее тех зигот, что выжили в нашем эксперименте. Все логично, это же естественное оплодотворение. Мы попытались воссоздать натуральную среду, но мы не боги…
–– А что ты сделал, старый извращенец, чтобы стать подобным Богу? –– выпалил Карачун. –– Ты даже не можешь справиться со своими детскими слабостями, не говоря уже о более великих делах. Нет, все! Клянусь Гиппократом! Я думаю, мне пора заменить Главного генетика. Есть много молодых талантливых докторов, один из них с удовольствием займет твое место.
–– А как же я? –– всплакнул Дольский.
–– На органы ты уже не годишься, а вот из тканей этого тучного тела, –– Карачун ткнул посохом в бедро генетика, –– а, особенно, задней части получится отменное сало для низших слоев населения. Вы же не дадите мутантам умереть с голода? Работающим на реакторе постоянно не хватает пищи… –– сохраняя спокойствие, рассуждал Главврач.
–– Степан Тимофеевич, я все исправлю, –– Дольский благоговейно припал на колени, не замечая, что у него приспущены штаны. Генетик пополз к Карачуну, путаясь в собственных брюках и сверкая голой подрагивающей задницей.
–– Побереги ягодицы, Гриша! Они еще понадобятся Родине! Встань и подтяни портки! –– приказал Карачун. При этом он не удержался от соблазна и слегка пристукнул «нерадивого холопа» тяжелым посохом. Холоп от крепкого царского удара растянулся на полу и жалобно заскулил. –– Вставай! Коней на переправе не меняют. Свиней тоже. Даже таких грязных, как ты! Но если ты, маньяк, провалишь мой грандиозный проект, то я от словесных угроз перейду к действиям.
Дольский встал и застегнул штаны. Утер слезу, смешно шмыгнув покрасневшим носом.
–– А что ты сделал, уважаемый генетик, чтобы повысить фертильность Светланы? –– продолжил допрос Главрач, выпучив глаза. –– Нам на днях нужно делать вторую пункцию яйцеклеток, и какой результат нас ожидает? Опять умрут «мои любимые яйцеклеточки»? Тьфу, слизняк!
–– Я делаю все, что могу, хорошее питание из специального фонда, визуальные процедуры…
–– Какие еще процедуры? –– вопросил Карачун. –– Я первый раз слышу о подобных вещах. Неужели, ты ей показываешь те же дебильные сюжеты, что сам постоянно смотришь. Ты считаешь, что просмотр женщиной безобразной оргии приведет к улучшению качества яйцеклеток?
–– Нет, конечно, нет, –– начал оправдываться генетик. –– Но я выяснил, что если постоянно пугать женщину, демонстрировать ей кошмары, то яичники начинают активно вырабатывать женские гормоны. Количество яйцеклеток увеличивается, а качество повышается.