Теперь Светлана старалась вести себя смирно, не обращая внимания на внешние раздражители. Спокойно принимала пищу и ложилась спать. После еды боли в животе всегда утихали, и наступала легкая эйфория.
Иногда сон не шел, тогда она просто лежала, думая о чем-нибудь хорошем. Вспоминала Владимира, их единственную и неповторимую ночь. «Где же он, этот удивительный человек? Пришелец из прошлого…» Изредка Светлана смотрела трансляцию из палаты брата. Но там ничего не менялось, Кирилл по-прежнему лежал недвижно, пребывая в коме.
Время как будто остановилось для Колывановой, каждый следующий день стал похож на предыдущий. Она даже не понимала, когда наступал новый восход! Живя в помещении, полностью лишенном солнечного света, невозможно узнать, что сейчас происходит на поверхности. Светлана пробовала воспользоваться часами нейроинтерфейса, но они почему-то не работали, стояли или показывали нелепицу. В часах постоянно сбивались и год, и день, и время.
Однажды вечером Светлана проснулась от дикого волчьего воя. Она открыла глаза и увидела прямо у своих ног трех хищных лесных зверей. Их серая, свалявшаяся шерсть стояла торчком, опасно блестели острые зубы, а в глазах таилась первобытная агрессия. Светлана подобрала ноги под себя и чуть не потеряла сознание от страха.
Журналистка сумела собраться, нащупала на кушетке стереоприемник и бросила в одного из зверей. Предмет свободно пролетел сквозь волка, не причинив ему никакого вреда. Стереоголограмма! Волки ненастоящие! Колывановой просто показывают этих кровожадных волков. Зачем? Чтобы еще больше запугать? Эти доктора-негодяи и так довели ее чуть-ли не до нервного срыва, а теперь еще решили показывать ужастики на ночь.
Светлана решила не реагировать на подобные «детские страшилки». Она закрыла глаза и попыталась вызвать из памяти нейроинтерфейса приятную музыкальную композицию, чтобы отвлечься от реального мира. Но раздел музыки заблокирован! Мало того, каждый раз, когда Колыванова пыталась вновь активировать чип, уши прорезывал противный свист, вызывая сильную головную боль. Приходилось просто лежать, стараясь не обращать внимания на демонстрируемые врачами стереоскопические ужасы.
Комната Светланы стала вместилищем страха. Кошмары, жуткие виртуальные видения могли начаться в любой, абсолютно неподходящий момент, исключая время «священного» приема пищи. Доктора заботливо оберегали Светлану от потрясений, дабы она ненароком не подавилась.
«Спасибо вам, дорогой Степан Тимофеевич, и вам, Григорий Елистратович, хотя бы за это!»
Она все равно пару раз чуть не стала заикой, обнаружив в унитазе красную бородавчатую жабу, а в постели — волосатую свинью. Монстры появлялись неожиданно и так же быстро исчезали, но если поначалу Колыванова боялась, то через день просто перестала обращать внимание на безобразные выходки жестоких докторов.
После того, как животные перестали пугать Светлану, врачи стали показывать скелетов, ведьм и прочую нечисть, о которой она имела понятие лишь по детским сказкам и никогда не видела вживую. Опять, испугавшись по-настоящему раза два, Колыванова успокоилась. Она даже стала шутить и разговаривать с ненароком появлявшимися упырями и живыми деревьями.
Поэтому, сегодня, когда Светлана опять проснулась, позавтракала и увидела банальное представление театра кошмаров имени профессора Дольского, –– это ее нисколько не удивило и не напугало.
На этот раз из угла комнаты ползли две пятнистые кобры. Они старательно шипели и раздували широкие капюшоны, стараясь нагнать ужас на слабого человека. Но Светлана уже привыкла к виртуальным фокусам и просто любовалась этими, бесспорно красивыми, представителями змеиного царства. Кобры подползали все ближе и ближе, а Колыванова улыбнулась, хихикнула и почти сразу сорвалась на истерический смех. В шутку она выставила перед коброй распахнутую пятерню, еще раз показывая врачам, что чихать она хотела на подобные страшилки.