Владимир никак не мог понять, почему доброжелательная и милая девушка встала на путь тесного сотрудничества с преступниками в белых халатах. Это именно та Светлана, которая одобряла его слова и действия, игнорирующие Законодательство. Именно она, решившая пойти на нарушение Закона о продолжении рода, причем, с первым встречным. А как только ее взяли «на горячем», Светлана моментально повинилась, простила Карачуну смерть брата и теперь является передовым глашатаем Генофонда! Ковров еще мог простить то, что она предала его, но то, что Светлана спокойно приняла смерть родственника, казалось неестественным.
Может быть, прав Сергей Михалыч, участники Генофонда считают себя избранными и никогда не откажутся от полученных привилегий. Эти люди способны идти по трупам своих родных и близких, лишь бы получить жирного кролика на обед. Бедный, больной мир! Бедные, нищие духом, люди!
Но Байрам приготовил Владимиру и другие сюрпризы. Вечером на центральную площадь рынка приземлился аэробус. Ковров очень удивился, когда из летательной машины вылез человек в одежде, сплошь состоящей из шахматных черно-белых лоскутов. Сперва Ковров даже подумал, что приехал итальянский театр, и его приветствует первый актер –– великолепный Арлекин. Но Ярославцев, постоянно курирующий Владимира, пояснил, что перед ними просто таксист, а черно-белая одежда положена для этой немногочисленной касты.
Следом за пилотом из аэробуса неожиданно показался антиквар, Исаак Израилевич. Пазлы головоломки быстро собрались в единое целое. Значит, старик тоже работает на Антисанитарию! Вот почему Ярославцев так быстро узнал о появлении Владимира. Хотя, учитывая способности компьютерного гения Айфона, все становилось известным рано или поздно.
–– Добрый вечер, Сергей Михайлович! –– поприветствовал антиквар.
–– Добрый… вы привезли то, что я просил? –– спросил морпех.
–– Да, конечно! Целых два ящика, но случилась небольшая оказия… –– не успел старый еврей закончить фразу, как из летательного аппарата медленно вышла Джина Смит.
Вот так встреча! Как лаборантка тут оказалась? Она выглядела немного сонной, но красивой и привлекательной. Старинные джинсы и белая футболка с загадочной надписью: «Крым наш!» навевали ностальгию по утерянной Родине. Интересно, что случилось в прошлом после исчезновения Коврова? Неужели, Украина добровольно передала Крымский полуостров России? В войну между братскими народами не верилось.
–– Извини, дорогуша, но мне пришлось дать тебе снотворное. Ты повела себя очень рискованно! В любой момент в антикварную лавку могли нагрянуть санитары! Ты могла погубить не только себя! –– наставительно хмыкнул Исаак Израилевич и погрозил пальцем.
–– Да, мы чуть не потеряли такого нужного человека… –– закончил Ярославцев, качая головой, –– Девушка, вы случайно не состоите в Генетическом фонде?
–– Нет… –– смутилась Джина. –– А где я вообще нахожусь? Володя, ты тоже здесь? Что это за странное место? Кто все эти люди?
–– Володька, ты знаешь эту женщину? Кто она? –– спросил Ярославцев, обращаясь к Коврову, абсолютно не реагируя на многочисленные вопросы Джины.
–– Да, она подружка Светланы и Стива Хагена. Лаборантка.
–– Я –– бывшая подружка Хагена. Я больше не хочу иметь ничего общего с этим противным двуличным типом. Он абсолютно не уважает женщин, в отличии от вас, Владимир… –– последние слова прозвучали так томно, что Ковров аж вздрогнул от неожиданности.
–– Так, Володя, ты можешь поручиться за нее? Впрочем, мне и так все понятно… –– хитро усмехнулся Михалыч. –– Сходи, прогуляйся с дамой. А мне с антикваром переговорить нужно. Наедине. Через два часа встречаемся у меня дома.
Владимир послушался старого друга, взял Джину под руку и медленно увлек за собой. Молодые люди, немного пройдясь по рынку, решили углубиться в старый заброшенный город. Сначала Смит пугливо достала респиратор, но Владимир знаком показал, что это излишне.
Погода стояла тихая и безветренная. Старые полуразрушенные здания навевали уныние и тоску. Кое-где на заброшенных улицах сохранились обугленные и проржавевшие остовы автобусов, которые когда-то весело курсировали по населенному городу. Теперь же они, почерневшие и мертвые, покоились среди рухляди, словно безмолвные памятники древней бензиновой эпохи.
Навстречу никто не попался, кроме престарелой парочки, спешащей в обратном направлении, на людскую толкучку. Неудивительно. Ведь вся жизнь старого Байрама кипела на рынке, где толпился народ.
А здесь –– гнетущая тишина, больше подходящая кладбищу, нежели городу. Редкая птица пролетела мимо, пронзительно каркнула и удалилась. Тут нет ни дождевых червяков, ни хлебных крошек, заботливо рассыпанных доброй бабушкой. Здесь королевство мертвых предметов и место для неприятных воспоминаний.