По приказу Александра в городе были вскрыты все продовольственные склады, а из ближайших окрестностей стали срочно свозить в город съестные припасы. В повозках, на лошадях, мулах, в корзинах на плечах носильщиков и рабов несли и везли рыбу, овощи, хлеб, масло, финики, пиво. Все-то чем был богат Египет.
Вслед за приказом накормить моряков, Александр отправил в Мемфис гонца с приказом сатрапу Клеомену и стратегу Селевку немедленно явиться к нему. Правитель Медума также как и начальник таможни в Харнуме мало что знал о положении в мире большой политики. Царя очень тревожило смог ли Пердикка, без его присутствия успешно противостоять заговору Антипатра.
Не забыл царь и про корабли верой и правдой прослужившие ему за все время похода. Вслед за продовольственными складами Медума были вскрыты и портовые склады, из которых было изъято все необходимое для ремонта судов. Напуганные столь стремительным развитием событий, жители городка со страхом ожидали, что вслед за вскрытием складом, царь прикажет им освободить дома для размещения своих воинов и моряков, но этого не случилось. К огромной радости горожан, македонцы разбили свои палатки вблизи стен города.
Так в заботах и трудах прошло некоторое время, пока к царю на поклон не явился сатрап Египта Клеомен. В лучших традициях Востока, он стал славить и возносить покорителя Ойкумены, за его визит к нему. А чтобы его льстивые слова лучше ложились на царское сердце, Клеомен привез богатые подношения своему владыки.
Возможно при обычном визите государя, азиатские лекала и спасли бы голову сатрапа, но Александр только-только прибыл из похода и сердце его, жаждало мести за нерасторопность. Поэтому, не взглянув на подношения сатрапа, он приказал арестовать Клеомена и предал его суду за неисполнение своих приказов.
Когда бывшего всесильного владыку основательно прижали мастера сыска он, стараясь выгородить себя, свалил все на Антипатра, который приостановил сбор провианта для царской флотилии и запретил выход кораблей в аравийское море до особого распоряжения. Подтвердить правдивость своих слов Клеомен не мог, ибо папирус хилиарха по халатности писца был вскоре утерян, но и этого было достаточно, чтобы пробудить в царе самые низменные чувства.
Едва ему были доложены результаты расследования, как он пришел в ярость и приказал пытать Клеомена, что и было сделано. Допрос проводился с таким пристрастием, что Клеомен не выдержал мучений, и поведал о заговоре с целью уничтожения кораблей Александра при помощи специально организованного голода или же путем прямого нападения. Будучи слабым характером Клеомен остановился на первом варианте, хотя Антипатр настаивал на реализации обоих.
Открывшийся заговор на его жизнь вверг царя в сильнейший гнев, охладить который смог Селевк, прибывший с докладом о работах над каналом царя Дария. Когда-то по приказу персидского царя был прорыт судоходный канал через весь синайский перешейк. Со временем канал пришел в упадок и занесен песком. По приказу царя, Селевк занялся его восстановлением и добился хороших результатов. Прибыв на доклад, он поведал Александру, что канал между двумя морями прочищен, восстановлен и может функционировать, правда, со скромной пропускной способностью.
Услышав подобные вести, Александр обрадовался и приказал начать немедленную переброску кораблей флота в Средиземное море. Уже через два дня, прибывшие вместе с Селевком лоцманы, стали осторожно заводить большие корабли в прорытый сквозь пустыню канал. И первым кораблем, прошедшим по каналу была царская триера.
Лично находясь на борту корабля, Александр наблюдал, как он сначала прошел два горьких озера, а затем стал пересекать, так надоевшую всем пустыню. Канал не был достаточно широк, и поэтому судно не могло использовать свои весла. Вдоль всего перехода, его тянули при помощи канатов сначала верблюды, а затем рабы. Весь переход составил три дня, но зато к концу последнего, Александр оказался в море и, минуя Мемфис, отправился проверять, как идут дела в Александрии. По замыслу монарха, теперь она, а не Вавилон должна была стать столицей его царства.
С большим торжеством встречал город своего основателя. Сотни людей высыпали на берег, слив свои приветствия в единый гул. Стоя на корабле, завоеватель плакал от счастья, оглядывая всю людскую толпу. Совсем недавно, вот там чертил он на песке мелом и зерном кварталы будущего города, а теперь он приветствует его руками своих жителей.
Прибывший заранее Селевк постарался придать приезду государя максимальный эффект и это ему удалось. Когда царский корабль пришвартовался к причалу, наступил миг тишины. Облаченный в свой неизменный красный плащ, с золотым венцом на челе, монарх величаво сошел на берег. Едва он коснулся ногами земли, как загудели трубы, ударили барабаны, засвистели свирели. Зрители взвыли от восторга, когда Александр птицей взлетел на подведенного ему коня и поскакал в город.
Стрелой, пролетая мимо шеренги зрителей, под их громкие крики приветствия и одобрения Александр испытывал огромную радость. Он был несказанно счастлив, что завершил свой поход, расквитался с заговорщиками и сравнявшись по значимости свершенного подвига с Дионисом и Гераклом, доказал своё божественное происхождение.
Прошел месяц. Аравийский поход полностью ушел, в прошлое, благополучно завершившись. Весь флот Неарха был без потерь переведен через канал и теперь стоял на рейде вблизи Александрии. Каждое утро, монарх, просыпаясь в своем дворце, мог любоваться на него, радуясь мощному виду своего флота, готовящегося к новому большому походу.
Неутомимый Неарх уже проводил весь необходимый ремонт своего хозяйства после такого длительного плавания. На последнем докладе царю, критянин сказал, что флот будет полностью готов к концу следующего месяца.
В след за Александром, в Египет стали стягиваться стратеги, в той или иной мере причастные к аравийскому походу и заговору Антипатра. Первым в Александрию со своим войском пришел стратег Эвмен. За время, проведенное в походе против Пальмиры и Набатеи, царские новобранцы набрались боевого опыта, что очень обрадовало Александра. Теперь он не только полностью избавился от своих ветеранов, но и мог приступить к подготовке большого похода на Запад. Карфаген, Сицилия и Великая Греция очень беспокоили монарха.
В знак признания заслуг Эвмена, Александр возложил на его голову большой золотой венок победителя, особую царскую награду. Малыми венками были удостоены младшие командиры гоплитов и конницы. Кроме этого, царь приказал выдать денежные подарки всем кавалеристам. Именно их больше всего из своего войска расхваливал стратег, подводя итого своего похода в северную Аравию.
Посланный в Иерусалим царский наместник Аминта, докладывал Александру, что битумные прииски у берегов Мертвого моря работают без остановки. Что касается арабов Набатеи, то они полностью признать над собой власть Александра и согласились торговать по предложенным им правилам стратегом Эвменом.
С целью как можно прочнее закрепить свое положение в Сабе, монарх создал отдельную аравийскую сатрапию во главе с навархом Агесилаем. В его обязанности входило поддержание морских путей в Сабу и Персидский залив, контроль торговых путей в южную Индию, а также предоставлении защиты морских портов от набегов бедуинов.
Регент Птоломей занятый наведением порядка в Греции не смог сразу приехать на прием к царю. Он прислал к нему с подробнейшим докладом стратега Кратера, которым Александр остался, очень доволен. Особенно он похвалил Кратера за проявленную македонскими полководцами милость к Афинам и Спарте, несмотря на их главенствующую роль в мятеже. Несмотря ни на что, царь испытывал симпатии к колыбели эллинской культуры, а также к мужеству спартанских воинов.
За славные деяния, он наградил и Кратера и Птоломея большими золотыми венками победителя, что вызвало недовольство у Антигона и Неоптолема. За их боевые подвиги, государь выслал малые золотые венки, присоединив к ним денежные вознаграждения.
Награда для регента была отправлена за море с прочими царскими дарами Птоломею, тогда как Кратер остался в Александрии. У Александра были на стратега свои далекоидущие планы в новом большом походе.