Проросли три прекрасных цветка с их сердец,
Удивился Гортор, вечный сада жилец:
Сад впервые достойным кого-то признал
И в сердца их наследство свое передал.
Кроме силы небесной, наследства отца,
Получили подарок от сада лица.
Роза алая с сердца Тефала росла,
Его рвеньем и страстью к сраженьям цвела.
Лепестки, словно кровь, как бессмертный огонь,
Бережет его Зои великой ладонь.
А С Дегира груди белоснежный рос цвет,
Раскрывался цветок добротой юных лет,
Благородство и доблесть сияют в глазах,
Словно солнечный луч на бескрайних снегах.
Лепестки чистой тьмы у Хенона в груди,
Он предвидит всегда что же ждет впереди.
Целомудрия тьма правит жизнью его,
Он рассудок очистил, желая того.
Возвратились из сада в Небесный Дворец,
Им оружие выковал Кирес-кузнец,
И неистовой силы броню им создал,
Чтоб их жизни чудовищный враг не забрал.
Для Дегира был создан мифический меч,
Чтоб любого врага мог на гибель обречь.
Словно солнца пронзающий луч он сиял,
За владельца лишь сильного духом признал.
Золотые доспехи Дегир получил,
А Хенона кузнец в серебро облачил,
Так вдобавок, как дар, приподнес и клинок,
Что своей остротой даже небо рассек.
Остр Хенона клинок, словно разум его,
Не оставит от мертвых врагов ничего.
А для брата Тефала — орудье-пожар,
В вечном пламени Солнца был создан сей дар.
Для сражений рожденный великий боец
Получил свой клинок для борьбы наконец,
Он ударом сжигает, все плавит вокруг,
В его сердце — огонь, словно сильный недуг.
Он из бронзы доспехи мгновенно надел,
Стражи неба свершили за век много дел,
Близнецы благородные — каждый герой,
Под защитой троих Поднебесья покой.
А теперь, как явились асуры из врат,
В Поднебесном дворце льется эхом набат.
Близнецы, окрыленные силой чудес,
Для сражений кровавых слетели с небес.
Трое демонов злобных разруху несли,
Только свист прилетел из небесной дали:
Близнецы, словно стрелы, к акумам летели,
Мир спасти от напасти всем сердцем хотели.
Три небесных спасителя — трое врагов,
Трое демонов — трое и стражей-богов,
Не на жизнь, а на смерть их сраженье пойдет:
Победитель останется, павший — падет…
Столкновение двух скал
Мир пылает огнем сатанинских атак,
На земле трое демонов чертят свой знак,
Мир живой на земле разрушают без слов;
Лапион в это время в Гробнице Веков.
Он, Мифаю узрев, побежал во дворец,
Как предвидел спокойный небесный мудрец.
Все по Геноса плану, как надо, пошло,
Для победы в войне снова время пришло.
Воин встретил Гефая в небесном дворце,
Проходя чрез врата, не сменился в лице,
Путь двоих проходил через сотни миров,
Миг прошел — оказались в Гробнице Веков.
Та гробница, что гибель никак не найдет,
На спине черепахи во мраке плывет.
Океан пустоты, что ей вечность сулил,
Свои воды за гранью Вселенной разлил.
Время здесь застывает, как воск без тепла,
В темноте — лишь гробница извечно светла.
Та руина — наследство от древних эпох,
Что давно утеряли последний свой вдох,
Растворились во времени, гибель нашли,
Но осталась Гробница Веков средь пыли.
До рождения мира безликих народ
Сверхвысокой культуры встречал свой восход,
Мудрость жизни подвластна их роду была,
Только память безликих господ умерла.
Беспощадная битва меж Светом и Тьмой
Обратила культуру безликих золой,
Дети сил всемогущих исчезли от них,
Голос мудрой культуры навеки утих.
Канул в вечность любви и ненависти плод,
Растворился во мраке безликих народ.
Их культуры руина, Гробница Веков,
Бесконечно блуждает за гранью миров,
Черепаха несет ее в вечность времен,
Где однажды создателей род был рожден.
А из рода безликих один лишь живой,
Своей нации вечной бесславный изгой,
Среди умных был выше, он гений-пророк,
Быть умнее других — самый страшный порок.
Он был изгнан в глубины безмолвных трясин,
Проводил бесконечность во тьме он один,
Там забыл свое имя, но ум не терял,
Каждый день свой холодный рассудок терзал,