В кулаках обе шеи терцода зажал.
Испускал Цербер пламя, горела земля,
С третьей шеи шла кровь, что чернее угля.
Рвался дальше, чтоб жертву зубами достать,
Чтоб обратно в асурскую бездну забрать.
Чтоб терцода сдержать, нет в руках столько сил,
Пса в терновый ошейник Хенон заточил.
Вновь цветок ему с Цербером в битве помог,
Терн терцода связал, повалил его с ног.
Пал на землю сильнейший из демонов слуг,
Впились в тело шипы, стебли вились вокруг,
Рев пронзил небеса, кровь струилась из ран,
Цербер мукам от гнева природы предан.
Пес рычал и пылал его дьявольский взгляд,
А беглец оглянуться боялся назад.
Так лежал гневный страж, безысходно смотрел:
Человек пересек Мидиана предел.
Он бежал в пустоте, чтоб в веках не уснуть,
В подземелье искал свой спасения путь.
В лабиринтах земли он сиял, как маяк,
Развевая вокруг безысходности мрак.
На углях жег он ноги босые свои,
Где когда-то циклопов точились бои.
Заточил как титан их навек под собой,
Не сумели в глубинах найти свой покой.
Только молвил Гифаз, их правитель велик:
«Не видать больше солнца святого нам лик.
Но в глубинах найдем отомщение мы,
Будем мир сотрясать из подземной тюрьмы.
А однажды найдется великий герой,
Что на волю наш род поведет за собой,
Он могущество Сердца Земли подчинит,
Его слава по миру за миг полетит.
Он повергнет титанов, накажет их род,
Вновь увидят циклопы светила восход».
И циклопы, в пророчество свято поверив,
До спасения вскоре нашли свои двери.
Утекает в забвенье былого река,
С той далекой поры пролетели века.
И теперь в этой пустоши бродит душа,
Мрак и тьму на пути своим светом круша.
А у Адских ворот держит зверя Хенон,
Безоружен герой, но еще не сражен.
Пес в оковах терновых от боли рычит,
Каждый раз новый шип его тело разит.
Нерушимый Хенон и холодный, как лед,
Но усилий напрасных не бросит терцод.
Он поднялся опять, когти в землю вонзил,
Тянет цепи терновые воин без сил.
Держит Цербера стебль мертвой хваткой в петле,
Нерушимая связь не сгорает в угле,
Не пускает убийцу, как смертных — порок,
Душит демона каждый сильнее рывок.
Он оперся на землю и тащит врага,
Сатаны не сдается могучий слуга
И, собрав в себе силы, что рушат миры,
Испустил он неистовства гнева пары,
А затем Цербер снова рванулся вперед,
Чтоб продолжить сражаться за демонов род.
Его силы хватило, и ветви трещат,
Наступает героя Хенона закат.
Розу бога с корнями он вырвал с груди,
Окровавленный воин стоит позади.
Цепи-терни рассыпались, пал и бутон,
Держит руку на ране тяжелой Хенон,
А безжалостный Цербер к нему сиганул,
И защиту златую когтями проткнул.
Под собой он Хенона на землю свалил,
Вырвал сердце героя, кровь бога испил.
Окровавленный бог неподвижно лежал,
Цербер тело когтями-зубами терзал,
Рвал умершую плоть и златую броню,
Предавал душу бога асуров огню.
Так в агонии Ада скончался герой,
Утеряла броня его блеск золотой,
Обагренная кровью, горела огнем,
Но не думал о миге последнем своем,
В сумасшествии боли рассудок пропал,
Позабылись отец, и Дегир, и Тефал,
Позабылась и Гора, защитников мать,
Час Хенону пришел в той войне погибать.
Об одном только думал в последний свой час:
Тот спасен, что Хенона он гибели спас,
Он столицу покинул, исчез вдалеке,
Ту последнюю мысль бог сжимал в кулаке.
Человек будет жить, воин рад оттого,
Но убийца двуглавый оставил его,
Цербер знал, что сбежала из Ада душа,
И в погоню летел, на пути все круша.
Он прошел сквозь врата, гнев взорвался огнем,
В нем зажглась злая память о деле былом,
Заиграл тут же блеском в жестоких глазах
Бесконечность назад позабывшийся страх:
Предводитель терцодов был горд и горяч,
Никогда он по жизни не знал неудач,
Но Владыка мгновенно его подчинил,
Половину народа его истребил.
На глазах у отца его дети горят,
Души мертвых уходят в безмолвие врат,
Там навек в пустоте пропадают они,
Угасают в агонии смерти огни.