Жар Тефал поглощал, чтоб стократ возвратить,
И чудовище в пепел навек обратить.
Одного лишь удара хватило ему,
Чтоб развеять огнем злого демона тьму.
Цербер пал, разрубил его тело Тефал,
Врат хранителя воин забвенью предал,
И доправил святого в небесный дворец,
Наступил в Мидиане мученьям конец.
Экскалибур
В ту седую эпоху начала времен,
Когда Светом неистовым мир был рожден,
Хаос новых созданий к порядку вели
Первородные сущности, братья Земли.
Там, где Тьму изничтожила Света коса,
Возводил свое царство отец Небеса,
Создал расу свою, небожителей род,
Где рожденное Солнце встречало восход.
Там в высотах сияли живые лучи,
Что остались от жизни последней свечи,
Что не дали во мраке вселенной упасть,
Света жизни останки хранят его власть.
Те осколки могущества силы святой,
Всех Миров, что оставил Отец за собой,
Воедино небесный владыка собрал
И народу, что создал его, приказал:
«Эта сила, что равных не знает в мирах,
Что забыта, потеряна в древних веках,
Может мир изменить, иль разрушить его,
Коль владыка ее пожелает того;
Мои дети, что дом их небесная высь,
Мои дети, что телом к душе вознеслись,
Завещаю ту древнюю силу я вам,
Я достойнейшему ее власть передам.
С мастерством кузнецов из небесных вершин
Не сумеет сравниться кузнец ни один,
Самым лучшим из них отдаю я тот свет,
Созидали чтоб меч, что в легендах воспет».
Кузнецы облаков за работу взялись,
Чтоб восславить по миру небесную высь,
Много лет, много раз закаляли тот меч,
Чтоб сумел от напастей миры уберечь,
Был острее и крепче всех в мире мечей,
Ждал заветных сражений и битвы своей,
Ярче Солнца сиял и пылал, как огонь,
Сжать на нем мог лишь воин великий ладонь.
Для орудья такого был нужен герой,
Что и телом силен и прозрачен душой,
Стал таким сын царя, небожитель Галей,
Освященный средь сотни небесных огней.
Был крещен в облаках и сильнейшим прослыл,
Кровь златая бежала внутри его жил.
И вручили Галею орудие-меч,
Коим небо и землю легко мог рассечь.
Пролетели века, он для блага царя,
Год за годом сражался, где меркнет заря,
Принц Галей был достойнее всех в небесах,
Чтоб развеять титанов бессмертие в прах.
Царь Сакрон объявил Царству Неба войну,
Власть над миром надземным была на кону,
То бессмертное войско разруху несло,
Ход воинственный к выси небесной вело,
Дождь камней и огня был обрушен на мир,
Начинался титанов безжалостный пир,
Небожителей множество пало к земле,
Все Небесное Царство предалось золе,
А титаны бессмертные силу врагов
Испытать не могли из-за жизни оков,
Их солдаты в войне той не знали потерь,
Обреченное вражее царство теперь,
Но явился великий могучий герой,
В одиночку титанам он равный дал бой,
Меч Экскалибур лезвием света разил,
Он десятки титанов ударом разбил,
Против света живого бессмертия нет,
Уж не знают титаны что бросить в ответ,
Поражение в битве с одним лишь врагом
Показалось бессмертным кошмарнейшим сном,
Проиграли войну и вернулись к земле,
Падших души томились в сожженном угле,
А Галей ликовал, спас обитель свою,
И врагов одолел, что подобны зверью,
Но Камелий, Галея завистливый брат,
Что сиял его взор, словно черный агат,
Славы брата желал и спустился к земле,
Чтоб навек утопить его сердце в смоле.
Он явился Сакрону, титанов царю:
«Ты послушай сейчас, что тебе говорю»
— Небожитель промолвил и взгляд засиял,
Улыбнулся Камелий, голодный шакал.
«В пораженьи твоем лишь Галея вина,
Отомстить ему вскоре ты сможешь сполна».
Интерес в царском взоре на солнце сверкнул,
Больше власти желал, чтоб воитель уснул.
«Предложить что мне можешь?» — Промолвил титан,
Знал, что темный созрел у Камелия план.
«Брату смерть подарю» — Он промолвил в ответ,
Только веры Камелию лживому нет.
«Дашь мне яд, что способен титана убить,
Чтоб ужаснейшей болью врага одарить,
Брат мой гибель найдет, как проснется луна,