С силой божьей, что им Мифанор даровал.
Улыбнулся Коэлус, в нем вера живет,
Что геройская сила победу несет.
Отворил он ларец, что Гефай передал,
Что святыню Дегира в себе сохранял,
Свет, что зло разрушает, взлетел, как птенец,
Озарил своей силой Небесный Дворец,
И дождем златых стрел пять героев накрыл,
Души воинов силой своей одарил.
Засияли герои, как солнечный свет,
Каждый силой реликвии древней согрет,
Не страшна скверна демонов более им,
Знает каждый, что аура светлая с ним.
А затем Царь Небес дал Геральду свой дар,
Чтоб не страшен был воину вражий удар,
Чтоб асурский владыка его не сразил,
Властью Тьмы душу Света в Аду не пронзил.
Та эгида Небесное Царство хранит
От угроз, что судьба громовержцу сулит,
С ней Коэлусу в мире не страшен никто,
Тафинару король благодарен за то.
Равновесия дух, древний страж Тафинар,
Преподнес громовержцу давно ее в дар,
Свою силу доверил владыке богов,
С ней и груз равновесия вечных миров.
Доверял ему дух, ведь поверг он отца
И поднялся с собратьями ввысь до дворца,
А Сакрона давно Тафинар невзлюбил,
Ведь титан новой битвой покою грозил.
Та эгида любую напасть отразит,
Жизнь владельца от раны любой сохранит,
В Мидиане сгодится Геральду она,
Силы духа покоя эгида полна.
Собрались поднебесные воины в бой,
За героев щиты поднимая стеной,
Войско ангелов расы готово идти,
На своем сокрушая преграды пути.
Братья гарпий, небесные слуги богов,
Души светлые с полных загадок миров.
Каждый воин с мечом и в доспехах святых,
Солнца радостный луч — в волосах золотых.
А в то время явились герои в тот сад,
Что лишь чистому сердцем извечно был рад.
Там Гортор показал им в своих зеркалах,
Те места, где бог Мерис рассыпался в прах,
Где извечно огонь злых асуров горит,
Тех убийц скоро воинов мощь поразит.
Зеркала духа Спатия служат давно,
Как пространства срослось от войны полотно.
Спатий братьев желал от кристаллов спасти,
В лес кристальный для духа разбиты пути
И просил сына Гала о помощи той,
Чтоб вернулся он с сердцем обратно живой.
То исполнил Гортор, не был заперт в кристалл,
Сердце Спатию дал, как ему обещал.
Благодарен пространства хранитель за то,
Не изменит всю Спатия радость ничто:
Пробудились все духи от дивного сна,
Но Гортора за кражу постигла цена.
Он мечту для Природы служить утерял,
Что всю жизнь юным сердцем горячим желал.
Сад священный его отказался принять,
Он по миру был вынужден душу скитать,
Места нет для него средь бескрайних миров,
Охватил его скорби извечный покров.
Зоа Флоре тотчас передала кристалл,
Что всю силу Природы в себе задержал,
Флора камнем святым созидала леса
И с упорством творила свои чудеса.
Флора Зои наследством великим жила,
А Гортор наблюдал чрез свои зеркала,
Он влюбился в наследницу Зои святой,
Только в древнем саду он — навеки изгой.
Целый мир был теперь для Гортора не мил,
Он невольно блуждал, благодетель творил,
Но увидел однажды, что Сад запылал,
Как завистливый брат против Флоры восстал.
Мастер лжи, воровства, в храме Зоа служил,
Ее власть захватить темный план он сложил.
Флору Зоа избрала, и злобный Касар,
Ей завидуя, создал средь Сада пожар.
Захватил серый гнев над Касаром контроль,
К Саламандру явился, огня он король.
Вечный дух Саламандр, сын небесных светил,
Что огонь в мир принес и богам подарил.
Свой бессмертный огонь от врагов он берег,
Чтоб никто мир земной в серый пепел не сжег.
Но Касар был хитер, Саламандру он в дар
Преподнес из целительных зелий отвар.
Саламандр подношенью Касара был рад;
Каплей дегтя в напитке дремотный был яд.
Саламандр покосился, мгновенно уснул,
А Касар к своей цели спокойно шагнул.
Он глядел на бессмертную чашу огня:
«С этой силой никто не повергнет меня,
И без дара Природы возвышусь я сам,
В вечном пламени прахом развею тот храм!»
Жажда мести наполнила сердце его,
Достичь цели желал он ценою всего.