Из бессмертного пламени искру украл,
Бросил к древнему храму, и Сад запылал.
Полз огонь по ветвям, не встречая преград,
То увидев, Гортор мигом ринулся в Сад,
К храму Зоа бежал не щадя своих ног,
Но спасти от пожара его он не смог.
Только Зоа-владыка осталась в огне,
«Время смерти пришло, не спастись уже мне,
Весь свой путь я прошла, нет дороги назад,
Жизнь уходит моя, погибает и Сад.
— Улыбнулась, Гортора в дыму увидав:
«Ты Природе служил, ее храм не предав,
Не сдавался и все же достиг своего,
Пусть отверг тебя Сад, не отверг ты его.
На исходе все силы, но есть семена,
Что оставила я на беды времена,
Я доверю тебе Сад святой возродить
И всегда его верой и правдой хранить.
Не легка та дорога, ты сможешь пройти?
Одолеть все преграды на долгом пути?
Перейти реки-горы, от жажды горя?
Путь укажет тебе молодая заря,
Приведет тебя к месту, где ждут семена,
Их хранит вековечного леса стена,
А за ней тебя ждет в подземелье проход,
Там, где солнце веками встречает восход.
Лабиринт в подземелье пройти предстоит,
Но покой его Цезис великий хранит,
Он из рода циклопов, земля — ему дом,
В лабиринте пройти не сумеешь тайком.
Без него семена ты вовек не найдешь,
В лабиринте один только к смерти придешь.
Когда встретишь его, в бой вступать не спеши,
Неизбежно лишишься своей ты души.
Лучше правду поведай, что я умерла,
К подземелью приказом тебя привела»
— Напоследок Гортору сказала она,
Окунулась тотчас в мир блаженного сна.
Сад святой возродить — лишь того он желал
И теперь семена для святыни искал.
Слепо шел за звездой на ночных небесах,
Днем приюта искал в нелюдимых лесах.
А Касар в это время не ведал покоя,
Пепелища пейзаж не утешил изгоя,
Он все также о Силе Природы мечтал,
У сестры изумруд среди ночи украл.
И мятежно по миру предатель бродил,
Своей властью Природы наследье творил.
Но наследие Зоа от сердца идет,
И владельца желанья в глубинах берет.
Доброй Флоры душа — быстротечна река,
Ее воля свободна, как ветер легка,
Все летит, словно птица, порхая крылом,
Так взрастила леса, управляясь добром.
А зловещий Касар не творил чудеса,
Как полно сердце тьмы, зла полны и леса:
Возвышались над миром лихие стволы,
Цвета ночи и дыма, сгоревшей золы,
Вместо листьев — иголки, острее клинка,
Сотворила чудовищ Касара рука.
Лес, что создал предатель и вечный изгой,
Всех пугает зверей и повит вечной тьмой.
А отважный Гортор, не уведав о том,
Все скитался по миру летящим листом,
Что подхвачен дыханием сотни ветров,
За звездой яркой шел, что древнее веков.
Он дошел наконец, там, за гущей-стеной,
Ждал под землю проход в лабиринт не простой.
Цезис встретил его, кинул строгий свой взор,
Не проникся кошмаром отважный Гортор.
Поклонился циклопу и все рассказал,
Для чего его стражник Природы прислал.
«Быть не может, что Зоа погибла в огне,
Невозможно, что правду поведал ты мне…
Но откуда явился ты, путник, сюда?
И откуда же знаешь ту тайну тогда?
Лишь великая Зоа хранила секрет,
Где хранится Природы великий завет.
Где покоятся жизни святой семена,
Знала в мире великом о том лишь она.
Неужели рассказ — не пустые слова?
Дочь Природы и правда навеки мертва?
Ее свет навека в море мрака уснул…»
— Цезис, мрачен лицом, в своих мыслях тонул.
Все обдумав, хранитель секретов миров
Вел Гортора в Гробницу Природы без слов.
Раз доверила Зоа ему семена,
В час погибели верила богу она,
Значит верный избранник, ошибки здесь нет,
Он достоин хранить ее давний завет.
Улыбнулся Гортор, долгий ждет его путь,
Должен бог Сад Святой снова к жизни вернуть,
Нелегка та задача — хранить Древний Сад,
Память Зоа беречь, но Гортор тому рад.
Взял герой семена и вернулся на свет,
Новый строился мир, восходил вновь рассвет.
Там титанов повергли Сакрона сыны,
Где сожженый дотла смотрит сад темный сны.
Горизонтом сокрыта Гортора заря,
Но поднялся герой в небеса до царя.
Бог верховный Коэлус творил новый мир,