Должен он победить, как защитник миров.
Силу воли собрал он в последней стреле,
Чтоб предать того стража навеки золе,
Взгляд героя был остр, как асурский клинок,
Он душой своей чист, хоть тяжел его рок.
Мчится всадник к нему, поднимая кинжал,
Ветер крик с уст героя горячих сорвал:
«Ради рода людского!» — луна разнесла,
И отправилась к всаднику вихрем стрела.
Мощь героя и вера в победу людей
Тут же сделали воина стрелы сильней,
Даже воздух горячий зажегся вокруг,
Фиороно готов сокрушить тот недуг.
Грудь проткнула стрела, запылала Чума,
Разошелся огонь, на душе хоть зима,
Черным дымом к высотам подземных небес
Поднималась Чума, словно мрака завес.
Мор чумы заражает, спасения нет,
Лишь огонь очищающий — верный ответ,
Осознал Фиороно ту истину вдруг
И сумел одолеть тем бессмертный недуг.
Побежден так был враг, что казался сильней;
Фиороно был первым из рода людей,
Что зажечь свои стрелы лишь мыслью сумел,
Знали боги: героя та мощь не предел.
А четвертый герой, Диореем что звался,
Тот на поле Войну одолеть попытался.
Топором, что пустыни ветра рассекал,
Он к сражению всадника Ада взывал.
Ее чарам, что смертных сознанье дурманят,
Безудержно к убийству собратьев что манят,
Что взывают к недоброй натуре людей,
Неподвластен был славный герой Диорей.
Чистый разум безумье не жаждал познать,
В огнедышащем буйстве убийств утопать,
Он оковы, что разум пытались схватить,
Топором божьей силы сумел разрубить.
Всадник Ада, Война, тут направился в бой,
Развевая орудьем туман над собой,
Диким вихрем кружилась во тьме булава,
Жаждой крови горела его голова.
Замахнулся и тут же удар полетел,
Диорей от того уклониться сумел,
Но земля задрожала от мощи Войны,
И услышался грохот с другой стороны.
Одинаково важен для воинов бой,
Пораженье оплатят высокой ценой:
Жизни люда простого стоят на кону,
Вдруг топор Диорея направил волну,
И песчаная буря тут ввысь поднялась,
Диорея могуществом вечным зажглась;
Так на стража обрушились стены песка,
Что отправила воина света рука.
Мглой пустынной владыка раздора накрыт,
Не утихнет тот вихрь, коль свой долг не свершит,
Знал герой: не погиб враг жестокий в песке,
Чрез покров виден облик его вдалеке.
Мощь, что Тьмою дана, пробудилась в руках,
Чтоб развеять врага ненавистного прах,
И, могущество звезд в своем сердце пленя,
Загорелась Война, в бой направив коня.
Адским вихрем развеян пустынный песок,
Одного из врагов здесь настигнет злой рок,
А второго — победы лучи озарят,
Мидиана-столицы достигнет он врат.
Всадник Ада готов Диорея сразить,
Человеческой кровью поля окропить,
Но и воин не жаждет в бою том упасть,
Над пустыней титана имеет он власть.
Топором он взмахнул, что рожден пустотой,
И скрестилось орудье с Войны булавой.
Звон удара луной разошелся в Аду,
И вознесся к богам в Поднебесном Саду.
Знал Гортор: страшный бой среди бездны гремит,
Был уверен, что Тьму сила Света сразит,
Верил в славных героев, что ринулись в бой,
Одержать чтоб победу любою ценой.
А Война, булавой и цепями звеня,
Вновь к герою небес направляет коня,
Кружат в гибельном танце от смерти на шаг,
Каждый мыслит: «Силен хоть, но смертен мой враг».
Вновь с ударом последним услышался звон,
Он донесся до Ада столицы колон:
Рассыпались осколки цепей булавы,
Всадник Ада Война — без своей головы.
Покатилась по полю за ветром она,
Разрубила врага от удара волна.
Пало тело к земле, окровавлен топор,
Разрешен наконец разгоревшийся спор.
Упокоилось всадника тело уж там,
Так давно повелось, каждый знает и сам:
Правит разум войной, чтоб ее победить,
Надо голову главную ей отрубить.
Одержали герои победу в бою,
Одолели врагов и остались в строю,
Бой под Ада столицей окончен теперь,
В Мидиане остался единственный зверь.
Падение Мидиана
Стены крепости адской столицы гремят,
Как явилась дружина героев из врат,