Прибыв к Президенту и узнав о сенсационных новостях, пришедших из Грозного, Степашин не нашёл ничего лучшего, как заявить, что его люди, вербовавшие офицеров и солдат в подмосковных частях (чтобы в целях экономии не ездить слишком далеко) брали у всех обязательство, что те ни при каких обстоятельствах в плен не сдадутся, а если попадут в руки дудаевцев, скажем, в бессознательном состоянии, то, естественно не скажут ни слова.
Шеф ФСК подчеркнул, что все без колебания подписали подобное обязательство в обмен на 2 миллиона рублей, поскольку в частях уже 3 месяца не выдавали жалование и им нечем было кормить свои семьи. Если кто-то из них нарушил подписку, то, согласно действующему законодательству, будет привлечён к ответственности, включая и уголовную…
Президент плохо воспринимал подобные юридические витиеватости. Выругав в сердцах своего старого друга Хасбулатова, которому, как он теперь понял, нельзя доверить даже самых простых вещей, Ельцин приказал в целях сохранения лица на фоне набирающего размах скандала, предъявить Дудаеву официальный ультиматум. Текст ультиматума был составлен тут же.
В нём говорилось, что под страхом введения чрезвычайного положения и вытекающих из этого положения мер, генералу Дудаеву предлагается в течение 48 часов прекратить огонь, освободить всех пленных и распустить свои незаконные вооружённые формирования.
Для пущей важности Президент потребовал составить проект указа о призыве на действительную военную службу нескольких категорий офицеров запаса. В конце совещания решили, что во всём виноват Хасбулатов, который оказался «треплом». Впрочем, заверил присутствующих Президент, он об этом знал всегда ещё когда выдвигал Хасбулатова на своё место председателя Верховного Совета.
«Настало время, — глубокомысленно заметил Президент, — заняться этим вопросом серьёзно». По его приказу подготовлен проект секретного указа, который он намерен подписать завтра 30 ноября, а сегодня обсудить некоторые детали. Все с готовностью согласились.
Согласно Конституции, гарантом которой был сам Президент, никаких секретных приказов издавать он права не имел. Никакой указ не имел юридической силы до его опубликования. Но кто когданибудь в России придавал значение подобным процессуальным мелочам? Россия великая страна и должна сама решать свои проблемы, а не доверять их разным авантюристам вроде Руслана Хасбулатова. Тем более, что после вчерашнего погрома в Грозном о местонахождении самого миротворца Хасбулатова ничего известно не было.
Тем не менее, как обещал миротворец Хасбулатов, примерно в 15 часов 10 минут по местному времени над Грозным появилась шестерка штурмовиков типа «СУ27» и начала бомбить центр города, где располагался банк и Минфин.
Дудаев как раз в этот момент давал интервью корреспонденту Би Би Си. Англичан весьма интересовал вопрос, как президент Дудаев собирается реагировать на ультиматум президента Ельцина?
Не успел генерал ответить, как над Грозным загремели взрывы бомб и ракет. «Это только предупреждение, — усмехнулся Дудаев, — Верьте моему слову СКОРО НАЧНЁТСЯ НОВАЯ КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА».
Чуть позже в Москве пресс-секретарь президента Ельцина Вячеслав Костиков, собрав корреспондентов на брифинге, сообщил, что бомбившие Грозный самолёты «не были Российскими». «А чьими же они были? — недоумевали журналисты.
Американскими?»
Ложь, поспешно одеваясь в камуфляж, уже шла маршем по стране. В это время напомнил о себе Михаил Горбачёв, фонд которого выступил со специальным заявлением, призывая к прямым переговорам с Дудаевым и отказу от силового решения проблемы. «Как мы можем — вопрошал бывший президент СССР, — считаться миротворцами где-то в мире, если у себя дома не можем обойтись без войны».
Между тем, уполномоченный по правам человека при Президенте России, знаменитый в прошлом диссидент Сергей Ковалёв, из последних сил бился над тем, чтобы организовать прямые переговоры между Ельциным и Дудаевым, считая, что только подобные переговоры могут решить проблему русско-чеченских отношений. Контакта с Президентом Ковалёв не имел, действуя через помощника Ельцина по вопросам безопасности Юрия Батурина.
Идея подобной встречи витала в воздухе ещё с начала лета этого года, но её никак не могли организовать. Глава администрации Ельцина Борис Филатов, вздыхая, говорил: «Ну вот, опять нелестным образом Дудаев высказался о нашем президенте. Борис Николаевич очень обиделся. Встреча поэтому не может состояться. Борис Николаевич вне себя».
В администрации Ельцина царил к этому времени уже такой порядок, установленный начальником службы безопасности Президента генералом Коржаковым, что уже никто не осмеливался повторить вслух те «нелестные отзывы», которыми президент Чечни вывел из себя Президента России. Кабинеты всех работников администрации прослушивались с помощью каких-то хитрых американских жучков, а задёрганные и нервные всевозможные советники, помощники, консультанты и референты даже между собой общались с помощью записок, которые тут же сжигали, как в шпионских фильмах середины 30 х годов.
Гораздо позже стало известно, что Дудаев якобы упрекал Российского Президента в чрезмерном пьянстве, выражая сомнение в том, что тот вообще способен вести переговоры с кем-либо, ибо уже допился до потери адекватного восприятия реальности. Вся Россия и весь мир, посмеиваясь, обсуждали известный эпизод, когда Президент России якобы допился до такого состояния, что не мог выйти из самолёта для встречи с премьерминистром Исландии. Это за него сделал наш старый друг Сосковец. Было это так или нет трудно сказать. Горцы, а особенно чеченцы люди исключительно вежливые и деликатные. Вряд ли генерал Дудаев мог позволить себе подобное хамство. Тем более, что первый был заинтересован в такой встрече.
Не исключено, что «нелестные высказывания» были сфабрикованы каким-нибудь из многочисленных аналитических центров, находящихся под крылом генерала Коржакова, который как раз и желал решить вопрос силой, поскольку, будучи убеждённым государственником, искренне считал, что только маленькая победоносная война (даже пусть на собственной территории и против собственного народа) только и может повысить весьма поблекший имидж России в качестве великой державы, а заодно поднять стремящийся к нулю рейтинг президента Ельцина. Это было важно, поскольку не было ещё известно, удастся или нет избежать очередных президентских выборов в 1996 году.
А уже шёл к концу 1994 й год, и время летело почти со скоростью света.
Впрочем, планы генерала Коржакова были значительно шире и оформлены в очередную «аналитическую» записку, которую он предполагал представить Президенту в ближайшем будущем.
Если бы кто-либо тогда сказал генералу Коржакову, что он является всего лишь проводником разработанной не в России политики разворота страны «фронтом на юг», он, наверное, даже и не понял бы, о чём идёт речь.
Такова наша служба безопасности. Она, видимо, вся нацелена на то, чтобы наказывать всех «за нелестные высказывания» (или, как говорили в старину, «за непристойные речи») в адрес главы государства. И больше не видит ничего. А, может быть, действительно прав Владимир Жириновский, почти каждодневно закатывающий истерики в Государственной Думе на тему о том, что вся наша служба безопасности вместе с её многочисленными аналитическими и исследовательскими центрами набита агентами ЦРУ и «Массада»? Как бы то ни было, но день 30 ноября 1994 года начался с налёта «нероссийских» штурмовиков на аэропорт Грозного, где стоял личный авиалайнер Дудаева и несколько учебных самолётов, принадлежавших военновоздушным силам Ичкерии. Самолёты были повреждены или уничтожены.«Поздравляю Вас и ВВС России с достижением господства в воздухе в небе Ичкерии. Встретимся на земле», телеграфировал Дудаев главкому российских ВВС генерал-полковнику Дейнекену. Главком немедленно собрал прессконференцию, на которой выразил недоумение по поводу очередной выходки Дудаева. «Ни один российский самолёт, подтвердил словом офицера генерал, не задействован в событиях в Чечне». В журналистских кругах уже царил нервный хохот. Так чьи же самолёты, бомбящие российскую территорию, столь вольготно чувствуют себя в небе России. Ведь Чечня это часть России. Куда смотрят хвалёная служба ПВО и Президент?