Вернувшись из тюрьмы на волне непримиримых социально-политических противоречий, бушующих в России, он в кратчайший срок простыми и бесхитростными методами втравил Россию в позорную и неверную колониальную авантюру, отомстив сразу и России, и Чечне за то, что ни там, ни тут ему не нашлось достойного места.
Пусть это только наши предположения, но их необходимо иметь в виду при оценке целой череды событий, неумолимо ведущих нашу страну по пути в преисподнюю…
В то время, как Хасбулатов вернулся в Москву, чтобы оттуда наблюдать за продолжением своей миротворческой миссии, в Грозный вылетел Владимир Жириновский, который последовательностью собственных взглядов мог бы посоперничать с самим президентом Ельциным.
Ещё вчера главный «либерал» России, брызгая, по своему обыкновению, слюной, истерически орал, что нечего депутатам ездить к Дудаеву и выкупать у него русских солдат как баранов на базаре. Но, видимо, переубеждённый мудрыми советниками, решил, что неплохо будет заработать небольшой политический капитал на совместной глупости отечественных спецслужб, правительства и министерства обороны.
Жириновский собрался в Грозный, а Президент улетел в Будапешт, настроенный крайне воинственно. Все гороскопы, представленные ему астрологическим отделом Службы Безопасности, говорили о том, что именно декабрь 1994 года по состоянию солнца, луны и планет является тем ключевым месяцем второй половины века, когда предпринятые решительные шаги автоматически вернут России статус великой державы и вознесут её даже выше покойного Советского Союза на страх врагам, как внешним, имя которым легион, и внутренним, каковых ещё больше. Президент был настроен воинственно. Пригрозив западу заменить холодную войну холодным миром, Ельцин в самой резкой форме высказался против планов вступления бывших сателлитов СССР по рассыпавшемуся Варшавскому пакту в НАТО и, наконец, напомнил, что Россия хотела бы побыстрее получить те шесть миллиардов долларов, которые ей пообещал Международный валютный фонд. А то, пообещал он, демократические реформы в России могут прекратиться.
Пока президент Ельцин пугал Запад отменой демократии в России и перспективой холодного мира, министр обороны Грачёв вылетел в Моздок. В интервью перед отлётом он признал, что Грозный «бомбили российские самолёты», указав, что их целью были «только военные объекты», а бомбометание было «точечным». Попутно выяснилось, что штурмом Грозного руководили вовсе не Хасбулатов с Лабазановым, как можно было подумать, а сам генерал Александр Котенков бывший глава Правового управления при Президенте, впавший в немилость ещё со времен скандального дела «генерала» Якубовского, ныне сидящего в петербургских «Крестах».
Пока генерал Грачёв летел в Моздок, его первый заместитель и бывший командир в славные времена Афганской войны генерал Громов тот самый Громов, что так эффектно выводил через пограничный мост разбитую армию из Афганистана, а сам перешел этот мост последним и пешком под аккомпанемент боевых комсомольских песен Розенбаума; неожиданно выступил с резким заявлением против военной истерии вокруг Чечни, предостерегая призраком нового Афганистана. Все уже заметили, что отношения между двумя «афганскими» героями Громовым и Грачёвым давно стали напряжёнными, но генерал Громов отказался комментировать этот вопрос.
Со следующим заявлением в этот день снова выступил «последняя надежда российской демократии» Егор Гайдар. Хотя Гайдар не любил генерала Громова нисколько не меньше, чем Грачёва, говорили они примерно одно и то же. Надвигающийся на страну грозный призрак безумия, привёл к блокировке совершенно полярных сил в попытках мобилизации во имя недопущения катастрофы. Гайдар прямо назвал имена тех, кто несёт ответственность за происходящие в Чечне события. Это Олег Лобов, Олег Сосковец, Николай Егоров, Сергей Степашин и Павел Грачёв. Президента осторожный Егор Тимурович не назвал, отметив только негативное влияние перечисленных лиц на особу Президента.
В напряжённо вибрирующую обстановку вносили свой посильный вклад правительственные и про-правительственные газеты.
«Российские Вести» поместили ошеломляющее открытие своих корреспондентов: мэр столицы Юрий Лужков, опираясь на финансовую поддержку банка «Мост», готовит антиельцинский переворот. Мэрия уже создала свою подпольную гвардию и ждёт только удобного момента, чтобы захватить Кремль.
А газета «Российские Ведомости» открыто призвала к военному перевороту в стране, но предостерегла ставить на генерала Лебедя, ибо он «как общеизвестно, является представителем еврейской мафии».
Между тем Дудаев, которому навязывали переговоры с уже сбежавшей из Чечни «оппозицией», наотрез отказался это делать, назвав «оппозиционеров» уголовниками, вооружёнными Москвой, но предложил переговоры с представителяи Российского правительства где-нибудь в нейтральном месте. Скажем, в Вильнюсе.
Царящий в стране, по меткому выражению генерала Лебедя, военно-политический дебилизм продолжался, набирая обороты. Грачёв прибыл в Моздок. В Грозном ждут начала вторжения в пределах 48 часов. Чеченское население покидает город. Судьба русских военнопленных висит на волоске. Дудаев подтвердил своё намерение расстрелять всех, если Грозный снова подвергнется бомбардировке с воздуха.
Обе стороны блефовали, не имея на руках козырей. Но Дудаев явно выглядел более опытным игроком, чем непоследовательные и изолгавшиеся российские руководители.
В Грозный позвонил Григорий Явлинский лидер так называемой фракции «Яблоко» (или «Бля», как её называл остряк Жириновский) в Думе и предложил самого себя вместе с пятью другими членами своей фракции в добровольные заложники к Дудаеву в обмен на военнопленных. Явлинский был настолько наивен, что пытался убедить Дудаева в том, что появление в Грозном его, Григория Явлинского, немедленно прекратит все бомбардировки Грозного. Такие заявления и называются манией величия.
Дудаев неохотно согласился, явно думая о другом. Ему предстояла встреча с Грачёвым, которая и произошла примерно часа через два. Небольшой двухэтажный дом в пограничной станице Слепцовской был оцеплен охраной президента Чечни генерала Дудаева и министра обороны России генерала Грачёва. Грачёва, по традиции, охраняли десантники; Дудаева особый отряд ичкерийской гвардии высокие красавцы, перевязанные пулеметными лентами. Генералам было что сказать друг другу. Подходило время подводить итоги их двухлетней интенсивной совместной деятельности, в результате которой у Грачёва в западных банках образовался счёт в 22 миллиона долларов, а у генерала Дудаева не очень большая по численности, но очень современная армия.
Теперь предстояло показать, что эта армия способна на нечто гораздо большее, чем грабеж транзитных эшелонов. (Впрочем, «транзитными» эти эшелоны были только для железнодорожных бригад. Предназначались они для Дудаева и якобы «грабились», хотя в действительности просто разгружались.)
Грачёв поинтересовался у Дудаева, как тот себя чувствует. На Востоке положено быть вежливым. Дудаев ответил, что поскольку всё на свете зависит исключительно от воли Аллаха, он передал в один из западных банков некоторые документы, в которых зафиксированы отдельные события последних трёх лет, с просьбой предать их гласности в случае, если с ним, Дудаевым, что-нибудь случится. Грачёв принял эти слова к сведению, но заметил, что чеченский президент выглядит отлично: бодрым и здоровым. Дудаев опять сослался на волю Аллаха, поинтересовавшись, кто затеял всю эту возню вокруг Чечни?
Грачёв искренне ответил, что он как военный человек такой же, как и Дудаев, (мы оба генералы и нам легче понять друг друга) мало разбирается в политике, считая её грязным делом, но предпринимает усилия, чтобы в игру политиков не втянули армию. «А кто бомбит Грозный?» поинтересовался Дудаев. Грачёв рассмеялся: «Разве это бомбёжки?» Это так шутки одни. Если бы он командовал… Тут генерал сделал многозначительную паузу и провёл рукою поперёк горла. Смекаешь, мол? Кстати, о командовании. Что бы сказал Дудаев, если бы ему предложили покомандовать армией гденибудь в Забайкальском округе на генерал-полковничьей должности? А потом перевели в Министерство Обороны одним из заместителей?