К этим соображениям Шкловский добавляет диалектико-материалистическое положение о том, что идея музея коренится в сущности человека, что эмпирически доказано во всех социалистических обществах. Непризнание окончательности смерти — смерти как проклятия рода, которым он уязвляет индивидуальное существо, — проявляется, согласно Шкловскому, в фазе перехода к социализму в виде особого фундаментального мотива ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СМЫСЛА. Его организационным выражением является музей, точное отображение смертной формы в уже не смертной, подобной монументу структуре, при этом музей может принимать любую форму, в том числе и внеземную.
На поднятую Шкловским проблему обратили внимание ученые Академии наук СССР. Предположение о том, что в силу непреодолимого стремления разумное население предыдущих эпох (отделенных от нас миллионами лет), возможно иной, погибшей цивилизации, создало вращающийся вокруг планеты Марс музей, показалось им вполне вероятным.
Наследие барона Тотлебена
Разговор с конструктором Севастопольской крепости
Барон фон Тотлебен, русский генерал времен Крымской войны, руководил обороной Севастополя. Пока барон был жив, ни британские, ни французские, ни турецкие оккупационные войска не могли взять город. Генерал был гением фортификационного искусства. Он стремился создать непокоримую крепость, вечный бастион. К этому идеалу он подошел очень близко.
У него была дочь, родившая советскому цензору А. Бирскому сына, который тоже стал цензором.
Укрепления Тотлебена сыграли свою роль при обороне Севастополя в 1941 году, когда штурмовавшая его 11-я армия генерал-полковника фон Манштейна встретила ожесточенное сопротивление. ФОРТ ТОТЛЕБЕНА — изолированное передовое укрепление у Керчи летом 1942-го было разрушено разъяренными немцами так, что от него осталось только шесть каменных блоков. Внук Тотлебена был расстрелян; вокруг блоков росла зелень, и жена жившего рядом железнодорожного обходчика еженедельно поливала их, полагая, что это могила.
Перед началом Крымской войны петербургский корреспондент «Фоссише цайтунг» взял у Тотлебена интервью. Это единственная известная беседа с генералом, поскольку он как строитель укреплений был хранителем секретов.
Журналист: Привязано ли ваше сердце, ваше превосходительство, к этим камням?
Тотлебен: Это что, шутка?
Журналист: В каком смысле?
Тотлебен: Потому что мое сердце, как видите, находится во мне.
Журналист: Просто так говорят…
Тотлебен: Так что вы хотели спросить?
Журналист: Вы считаетесь гениальным конструктором укреплений, построенных из камня, и мой вопрос заключался в том, не привязано ли ваше сердце к этим камням.
Тотлебен: Я уже ответил вам, что мое сердце находится не где-нибудь, а в моей грудной клетке. Ваш вопрос бессмысленный.
Журналист: Так спрашивают читатели.
Тотлебен: Какие читатели?
Журналист: Газеты «Фоссише цайтунг», выходящей в Берлине.
Тотлебен: Откуда вашим читателям знать, что интересного может быть в моих ответах, когда они не знают ни меня, ни моих укреплений, поскольку это секретные объекты.
Журналист: Я просто имел в виду, насколько ваше сердце привязано к вашей работе.
Тотлебен: Насчет сердца я уже все сказал. Если вы хотите спросить, интересует ли меня моя работа, то я отвечу: да.
Журналист (заметно оживляясь): Основная часть форта состоит из поднимающейся к северу флеши, ломающейся под углом 150 градусов (исходящий угол 150 градусов). К этому слева добавляется двухэтажный каземат, с укрепленной позицией для стрелков, с эскарпом в северном секторе обстрела. Почему?
Тотлебен: Вы хорошо изучили предмет.
Журналист: Почему?
Тотлебен: Вы ведь видели, что двухэтажные выступающие капониры допускают возможность штурма в северном направлении, поэтому северный каземат снабжен с западной стороны бойницами. Так мы перекрываем южную сторону.