Даже Дайвим Твар удивился такому решению Эльрика. Конечно, это было в истинно мельнибонийском духе и могло сойти за улучшенный вариант идеи самого принца Иркана, но это было так непохоже на Эльрика — или, по крайней мере, непохоже на того Эльрика, которого он знал до сих пор.
Услышав свою судьбу, капитан Вальгарик издал дикий вопль ужаса, глядя на принца Иркана, как будто узурпатор уже ел кусочки его плоти. Иркан отвернулся, но плечи^го тряслись.
— Пир начнется в полночь. До этого времени содержать Иркана в башне.
После того, как принца Иркана и капитана Вальгарика увели, Дайвим Твар и Каймориль подошли и встали рядом с Эльриком, который откинулся назад и с горечью смотрел вдаль. Дайвим Твар сказал:
— Это то, чего они оба заслуживают.
— Это жестоко, но умно, — сказала Каймориль.
— Да, — прошептал Эльрик, — так поступил бы и мой отец. Так поступил бы и Иркан, если бы мы с ним поменялись ролями. Я всего лишь следую установившимся традициям. Я никогда больше не скажу, что принадлежу только себе. Я останусь, пока не умру, слугой Рубинового Трона, как служил ему Вальгарик, если верить его утверждениям.
— А разве не можешь ты убить их быстро? — спросила Каймориль. — Ты ведь знаешь, я прошу за брата не потому, что он мне брат. Я ненавижу его больше всех на свете. Но если ты будешь следовать своему плану, это может погубить тебя, Эльрик.
— Ну и что? Пусть погубит... Я буду всего лишь следовать моим безумным предкам, стану марионеткой традиций и уложений, танцующей на веревочках, которые были свиты еще десять тысяч лет назад.
— Может быть, если ты выспишься... — начал было Дайвим Твар.
— Я чувствую, что не смогу спать много ночей... Твой брат не умрет, Каймориль. После наказания, когда он съест капитана Вальгарика, я отправлю его в ссылку. Он поедет в Молодые Королевства, один, но ему будет разрешено взять с собой оружие. В землях варваров он сможет добыть себе для жизни все, чего заслуживает. Думаю, это не такое уж суровое наказание.
— Оно слишком мягкое, — сказала Каймориль. — Лучше бы ты убил его. Не давай ему возможность придумать новый заговор.
— Я не боюсь его заговоров, — Эльрик с трудом поднялся на ноги. — Теперь я бы хотел, чтобы все покинули меня, мне нужно подумать. Но можете вернуться за час до полуночи.
— Я вернусь в свою башню и приготовлюсь к пиру, — сказала Каймориль. Она легко поцеловала Эльрика в бледный лоб. Он поднял голову. Любовь и нежность к ней читались на его лице. Он протянул руку и дотронулся до ее волос, до ее щеки.
— Помни, я люблю тебя, Эльрик.
— Я провожу тебя домой, так будет безопаснее, — сказал ей Дайвим Твар.
— И ты должна выбрать себе нового капитана охраны. Могу я помочь тебе в этом?
— Я буду признательна за помощь, Дайвим Твар. Эльрик остался один.
Рука, которую он иногда поднимал к голове, слегка дрожала, и в его странных красных глазах застыло мучительное выражение. Потом он сошел с возвышения и, опустив голову, медленно двинулся в свои апартаменты в сопровождении охраны. Он заколебался у дверей, которые открывались на лестницу, ведущую в библиотеку. Инстинктивно
Эльрик искал утешения и забвения в знании, но в эту минуту почему-то ненавидел свои книги и манускрипты. Он упрекал их за рассуждения о морали и справедливости, он упрекал их за чувства вины и отчаяния, которые сейчас переполняли его. Поэтому он прошел мимо и направился в свои покои. Но даже любимые комнаты не принесли ему облегчения.
Обставленные просто и сдержанно, они не соответствовали вкусам мельнибонийцев, которые, за исключением его отца, находили радость в ярких красках и витиеватой отделке. Он опустился на диван, стоящий у окна, откуда открывался вид на весь город.
Через некоторое время вошли слуги и доложили, что придворные оповещены и собираются на пир. Он приказал им обрядить себя в желтые цвета Мельнибона и приготовить шлем в форме дракона. Когда Эльрик вернулся в Тронный Зал, то услышал громкие приветственные крики, куда более восторженные, чем ему приходилось слышать до сих пор. Он уселся на Рубиновый Трон, глядя на столы. Был принесен отдельный столик и поставлен перед ним, а также два кресла, потому что Дайвим Твар и Кайморйль должны сидеть рядом с ним. Но где же они? Где Иркан и Вальгарик? Доктор Шутка уже накалял свои сковородки, проверял и затачивал ножи. Но никто не притрагивался к пище, потому что первым приступал к трапезе император.
Эльрик сделал знак командиру стражи.
— Принцесса Каймориль и Дайвим Твар прибыли?
— Нет, милорд.
Кайморйль опаздывала очень редко, Дайвим Твар не опаздывал никогда. Может, им не так уж нравилось то, что должно было произойти.
— А где пленники?
— За ними послали, милорд. — Доктор Шутка поднял голову. А затем Эльрик услышал какой-то звук. Он был похож на стон. Эльрик прислушался. Теперь этот стон слышали и другие. Вскоре тишина наступила в зале, а стон становился все громче и громче. Затем двери сразу распахнулись, и в них влетел Дайвим Твар, окровавленный, в разодранной одежде. За ним в зал вкатилась туманная волна переливающихся темно-красных и голубых цветов. И этот туман стонал.
Эльрик вскочил с трона, ударом ноги отбросил столик и кинулся к другу. Стонущий туман все глубже пробирался в зал.
— Дайвим Твар, что это за волшебство? — Лицо Повелителя Драконов было искажено ужасом, он с трудом выговорил: — Это волшебство Иркана. Он создал этот стонущий туман, который помог ему бежать. Я преследовал его по городу, но туман обволакивал меня, и я потерял направление.
— Где Каймориль?
— Он забрал ее с собой, Эльрик. Вальгарик тоже с ним и еще сотня преданных ему воинов.
— Тогда — в погоню.
— Ты ничего не сделаешь против стонущего тумана... — Действительно, туман уже клубился по всему залу. Эльрик попытался развеять его пассами, но туман лишь сгустился, и яркие, жгущие глаза цвета заставили императора зажмуриться. Он попытался пробежать сквозь цветистую мглу, но туман не отставал от него.
Среди охов и стонов Эльрик различал слабый голос:
— ЭЛЬРИК СЛАБ. ЭЛЬРИК ГЛУП. ЭЛЬРИК ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ.
— Каймориль! — закричал он. Радужные цвета тумана нарисовали перед ним лицо Кайморйль, которое издевалось над ним и медленно старело, пока он не увидел на нем морщины, обвисшую кожу, потом череп с остатками гниющего мяса. Он закрыл глаза, но образ остался перед ним.
— КАЙМОРИЛЬ... — шептал туман. — КАЙМОРИЛЬ... Чем больше Эльриком овладевало отчаяние, тем слабее он становился. Он закричал, призывая Дайвима Твара, но в ответ услышал только издевательское эхо, как тогда, когда звал Каймориль. Он сжал губы и пошел вперед... Казалось, прошли часы, прежде чем стоны стихли.
Открыв глаза, он увидел, что туман поредел. Но ноги его подогнулись, и Эльрик упал лицом вниз на первую ступеньку лестницы, ведущей к Рубиновому Трону. Он не послушал совета Каймориль, и она оказалась в опасности. Последняя мысль Эльрика была очень простой: «Я не достоин жить».