У индустриализации с помощью сельского крестьянства не было альтернативы, и всеобщая коллективизация с принудительной высылкой зажиточных крестьян на периферию и окраины страны, а также в будущие индустриальные центры Урала и Сибири стала единственным бескровным способом формирования свежего и работоспособного человеческого потенциала для укрепления индустриальной мощи нашей державы. Может быть, в этом заключалась не мудрость вождя Сталина как человека, а мудрость Бога Ваала, который заранее готовил свою территорию к обороне от смертельной угрозы гитлеровского нашествия? Кто знает, но факт остается фактом, принудительная депортация и выселение «кулаков» и зажиточных крестьян из крестьянских общин из факта общенациональной трагедии всего через 10–20 лет стало фактом национального спасения не только самой России, но и национальных образований всей Европы. Ведь вслед за принудительными переселенцами создавать «кулацкий поселок» Кола на окраинах Мурманска или просто «кулацкий поселок» без всякого названия на окраине Северодвинска, как и на окраинах всех будущих индустриальных центров Урала и Сибири, ринулись десятки миллионов добровольных переселенцев из числа тех крестьянских семей, которые по своему наследственному трудолюбию верили в свои силы и не захотели идти в колхоз, предпочитая быть единоличниками. Уже как бы законная советская власть после создания колхозов обложила единоличные хозяйства непомерными налогами и ставила их семьи на грань полуголодного существования. Представьте себе единоличника, который не по принуждению, а из-за любви к труду трудится с утра до вечера, но живет даже хуже соседа-колхозника. Причем этот колхозник раньше был бедным потому, что не любил работать, а теперь «бьет баклуши» на какой-нибудь колхозной должности, но пользуется большим огородом, да еще и что-то получает на «трудодни» из продуктов и зерновых на прокорм своей семьи.
Но я особо подчеркну, что крестьяне-единоличники во время первых лет сплошной коллективизации целыми семьями покидали насиженные места и уезжали на индустриальные стройки не за длинным рублем и комфортом городского бытия, а потому, что советская власть и колхозное руководство создавали им на местах невыносимые экономические условия для продолжения сельской жизни. Их огороды «обрезали» по государственным постановлениям и превращали в сорные пустыри, которые колхоз никогда не использовал. Выгон поголовья личного скота на земли колхоза был запрещен, а каждое деревцо и куст растения на приусадебном участке облагались земельным налогом. Каждая личная корова в домашнем хозяйстве, теленок, овца и даже новорожденный ягненок облагались подоходным налогом. Это был абсурд коммунистической тупости и ненависти к крестьянину, но от этого абсурда была и великая польза государству. Ведь не эмигранты-гастарбайтеры, а бросившие свое имущество и убежавшие с насиженных мест крестьянские семьи и стали реальным фундаментом для проведения в сжатые сроки строительства великих строек социализма и перевода сельскохозяйственной страны на рельсы индустрии и промышленного машиностроения. Многие крестьянские семьи так были привязаны к своей «малой родине» и деревенскому быту, что добровольно из «единоличников» становились членами колхоза. Вот эти бывшие «середняки» и «единоличники» и стали главной тягловой и производительной силой колхозного производства, кормя своим трудом и своей «горбушкой» многочисленных нахлебников и бездельников из числа бывших бедняков, которые составили духовное ядро новой управляющей структуры. Эта новая структура называлась «Правление колхоза», во главе с председателем-погонялой. Жесткая система колхозного управления и добросовестность рядовых колхозников, которые в первом и вторых поколениях еще не разучились трудиться на совесть, даже ничего не получая взамен за свой труд, и стали сельскохозяйственной основой фундамента будущей победы над объединенной Европой. Все, что здесь сказано, подтверждено художественной прозой и кинофильмами той поры, только в этих фильмах и прозе истинные причины событий и их цели завуалированы коммунистической пропагандой и выпячиванием роли партии и командных партийцев. Трудовой энтузиазм масс был неподдельным, но его истоки заключались не в партийном руководстве, а в крестьянском духе рядовых рабочих и колхозников, которые не умели и не могли плохо работать.
Духовная и материальная структура советских колхозов
В духовном плане структура советской власти и коллективной формы колхозного производства представляла собой перевернутый вершиной вниз духовный треугольник, в котором наследственные представители деградированного человеческого духа командного звена занимали направленную вниз, к дьяволу, вершину треугольника. Как форма землевладения колхоз полностью копировал сельскую общинную форму, так как земля, являясь общегосударственной собственностью, навечно была закреплена за членами колхоза, а значит, являлась их пожизненной коллективной собственностью. Но в царские времена сельская община жила по законам земского самоуправления. Она сама выбирала себе руководителей, при общем сборе, путем жребия делила земельные наделы между главами крестьянских семей и во всех внутренних вопросах землепользования была полностью независима от государства. С государством земская община была связана только тем, что производила наборы рекрутов для службы в армии и осуществляла сбор и поставку твердо установленного и заранее известного налога на землепользование, в виде части урожая тех видов сельскохозяйственных культур, которые были традиционными для данной местности и приносили наиболее высокие урожаи. Каждая крестьянская семья могла по своему усмотрению продавать избытки урожая самостоятельно и через кооперативные органы внутри общин или объединения нескольких общин районного или губернского уровня. Налицо была высочайшая степень самостоятельности и саморегуляции земского общинного самоуправления. Община самоочищалась как от особо богатых, так и от особо бедных. В колхозах система управления была перевернута с ног на голову. Во-первых, сельсовет не имел на селе никакой реальной власти, кроме сбора налогов, учета новорожденных и регистрации брака. Но все равно председатель сельсовета относился к разряду номенклатуры, и его номинально избирали только после представления райкомом партии.