В филиале Сбербанка № 163, Петр Петрович, понукаемый взглядом Рябова, собственноручно заполнял бланки почтовых переводов обворованным вкладчикам «Россия-Фигаро».
Только к вечеру сыщик разомкнул наручники на уже кристально чистых запястьях Петра Петровича.
— Весь ваш карнавал с похоронами ясен, — тихо произнес Рябов. — Однако зачем вы сперли скрипку самого Шерлока Холмса?
Березуцкий заморгал длинными детскими ресницами:
— Бес попутал. Я и играть-то толком не умею. Закончил только один класс музыкальной школы. И не по скрипке, по домре.
— Ах, вот в чем дело! — воскликнул я, акушер второго разряда, Петр Кусков. Хотя решительно ничего не понял.
Дома нас с Рябовым ждала телеграмма «молния» из Альбиона.
«Друзья! — написано было в ней на чистейшем английском. — Разысканная Вами скрипка вернула мне молодость. Я опять хочу распутывать уголовные дела, к вящему посрамлению бездарных чинуш из Скотланд-Ярда. Обнимаю и даже целую. Ваш Шерлок Холмс».
— А бычки, черноморские бычки? — внезапно вспомнил я. — Почему ими так отвратительно пахло на погребении Петра Петровича?
— Бычками Березуцкий в Лондоне приторговывал. Часть товара протухла. Петр Петрович решил одним выстрелом убить сразу двух зайцев. Избавиться от гнилого товара, а своими похоронами провести за нос доверчивых вкладчиков.
Я склонил свою седеющую голову перед могучим умом сыщика.
Глава 53
Дело Дубровского
Когда теплоход «Белоруссия» входил в Красное море, по палубам расползлась зловещая весть — на верхней палубе, в своих роскошных апартаментах, затравлен гималайским медведем олигарх и телемагнат Самсон Самсонович.
Детектив протер мундштук портативного саксофона шелковым носовым платком и заиграл печальную мелодию черных кварталов Америки.
— Кто это мог сделать? — я, акушер второго разряда, Петр Кусков, нервно взял со стола яблоко, с хрустом откусил.
— А вот это нам и предстоит выяснить, — резко произнес Рябов и резко же сложил портативный саксофон во внутренний карман клетчатого пиджака из магаданского твида.
На месте происшествия топтались растерянные фээсбешники и агенты Израильской службы безопасности.
Самсон Самсонович лежал головой в хрустальном блюде с черной икрой и, увы, не подавал признаков жизни.
Вспыхнул блиц папарацци.
— Назад! — взревели фээсбешники и выбросили зарвавшегося газетчика из апартаментов магната.
Корабль взрезал Суэцкий канал.
Справа и слева расстилалась пустыня. Высились пирамиды и тут же теснились песчаные лачуги простых египтян. На бельевых веревках сохла рванина.
— Кэп, — спросил Рябов у капитана, — вы случайно не видели гималайского медведя?
Капитан побледнел и закусил сивый ус:
— Насколько мне известно, на борту нет косолапых.
— А как же тогда растерзанный Самсон Самсонович? — не смог удержаться я, акушер Кусков.
Тут капитан совершил непредвиденное. Вскарабкался на борт, ласточкой сиганул в канал.
Над ним похоронным нимбом сошлись водяные круги.
В ресторане на верхней палубе к нам подсел молодой человек с острыми усиками и острым же огненным взглядом.
— Дубровский, — представился он, протянув для пожатия холеную руку с платиновой печаткой в виде черепа.
Мы с достоинством поклонились.
— Вы не видели здесь девушку Машу, — спросил Дубровский, намазывая бутерброд икрой.
— Может, вы что-нибудь расскажите нам о медведе? — напрягся я.
— Только не сейчас, — прошептал Дубровский.
Тут к нашему столику подошла барышня. Волосы огненно красные. Взгляд птичий, испуганный.
— Володя… — скривила губки. — Когда же мы пойдем к Самсону Самсоновичу?
— Он мёртв. Как и твой папа.
Маша, потянув на себя скатерть, рухнула в обморок.
Кувейт встретил нас песчаным бризом.
То там, то сям проскакивали на горбатых верблюдах бедуины с японскими транзисторами. Что-то ненавязчиво о своем сокровенном пел мулла на минарете. Типичная восточная картинка.
Маша зашла в небольшую лавку за сережками для гениталий, а мы, то есть я, акушер Кусков, детектив Рябов и молодой Дубровский по иронии судьбы остановились у стены арабской нищенской мазанки.
— Значит, — продолжил разговор Рябов, — вы убивали всех ухажеров Марии? И все они, ирония судьбы, оказывались магнатами? Вампирами, сосущими народную кровь?
— Последнего убил не я… Болтают, медведь.
— Как же вы тратили деньги магнатов?