Мы взяли пробы с образцов продукции.
И — ахнули!
Водка чиста, как слеза младенца. А пиво свежее, точно роса лотоса.
— Сам не понимаю… — поминутно ронял очки хмельной главный технолог. — Сколько не производим бухла, всё мало. Конечно, мы передовики. Весь бюджет на нас. Оборонка, Госдума, правительство… Недавно на наши деньги спутник-шпион запустили. Висит над Бразилией.
В воротах пивного завода «Илья Муромец» лежал брюхатый мужчина в спортивных штанах и разорванной майке. Рабочие, спешившие к пивным котлам, чинно переступали через пузана.
— Кто это? — спросили мы трудящихся.
— Директор, — озорно подмигнул нам парень с серьгой в ухе. — Опять нажрался, скотина.
Дальнейшие расспросы, очевидно, были уже неуместны.
— Значит, причина не в производителях? — нахмурился Рябов.
— Директор не в счёт?
— Ну, конечно…
— Может, дело в воде?
Инспектор задумался, а потом по-медвежьи за плечи обнял меня:
— Петя, иногда мне кажется, что вы гений!
Мы ринулись на московское водохранилище.
Погода чудесная… Золотая осень. В липах орали клювастые вороны. Вдоль песчаной кромки берега пробегали стаи бродячих собак. А рыбаки! Просто некуда было сесть или плюнуть.
Когда же мы подошли чуть поближе, восторги наши померкли. Удильщики ничком лежали на земле, прижав к груди опорожненную бутылку. Некоторые уныло блевали, с восторгом бредили.
— Круче, чем в городе, а? — насупился Рябов.
Какой-то детина в английской тройке, оставив в стороне шестисотый мерс, сидел на бережку, держа моток крепкой бечевки.
Господин с перевёрнутыми очами оглянулся на нас.
— Клюет? — спросил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
— Когда как…
— На такую бечеву только акул ловить, — Рябов проницательно заиграл желваками.
— Может, и акул, — господин выхватил из кармана матово блеснувший револьвер. — Проваливайте отсюда! Не пугайте рыб…
Рябов дикой кошкой кинулся на грубияна, скрутил его в пару минут.
— Петро, вынимайте наживку! — приказал мне сыщик.
Я стремительно смотал бечеву.
Вместо наживки к ней был привязан зуб человечий.
Бросив бессильно пыхтящего рыбака, Рябов взял этот зуб, поднес к оку.
— Зуб хомо сапиенса, — заключил он. — Больше скажу, скорее всего, это зуб мудрости.
— Зачем он полощет его? — до предела я поднял собольи брови.
— Можно задать этот вопрос иначе. Чей это зуб?
— Развяжите меня, — жалобно прохрипел господин. — Это зуб мудрости… Коренной… Барда Высоцкого…
— Меня зовут Тимофей Квасов, — потирал затекшие руки псевдо-рыбак. — Я король ликероводочной империи «Квасов и сыновья».
— Пили вашу продукцию, — поджал губы Рябов. — Так себе…
— Всему виной конкуренция, — Тимофей закурил «Мальборо», с наслаждением пыхнул элитным дымком. — Именно она заставила меня купить на аукционе «Сотби» зуб гениального менестреля. Мне нужно было резко поднять объём продаж.
— Помогло? — пыхнул я папиросой «Дукат».
— От зуба жидкость перестраивается на молекулярном уровне. От него исходит эманация анархии, вседозволенности и пьянства, — Квасов облизнулся, потер седые виски. — Люди от простой воды превращаются в алкоголиков. Это мне и лаборанты подтвердили.
— Вызывая тотальный алкоголизм, вы льете воду на мельницу конкурентов. Где логика? — Рябов ястребом глянул на Квасова.
— Да… — глухо подтвердил алкогольный магнат. — Это соображение пришло мне, увы, позже. Всё-таки за зуб я вывалил полмиллиона фунтов стерлингов…
— А нет ли у вас других зубов? — вскинулся я.
Тимофей благодарно бросил взор на меня:
— О, вы затронули мою любимую тему! Я коллекционирую зубы великих людей. У меня есть клык Гитлера, резец Гришки Распутина, коренной Мэрилин Монро… Даже молочный зуб Элвиса Пресли!
Рябов взял Квасова за руку:
— Моя к вам нижайшая просьба, швырните в водохранилище другой зуб. Гитлера и Распутина не надо. Есть у вас светлые личности?
— Резец матери Терезы.
— Вот и отлично!
— А мой бизнес?
— Поверьте, дружище, — проникновенно произнёс инспектор. — Даже зуб матери Терезы не вылечит нашу страну от бражничанья. Лишь притормозит чуток.
На другой день Квасов пришел к водохранилищу с вышеозначенным зубом. Страну сразу качнуло в трезвость. Правда, с суицидальным уклоном. Россияне стали бросаться под стальные колеса поездов, выпрыгивать из окон высотных зданий, класть буйную головушку в духовки газовых печек.