Лет 25… Не больше.
Таз чуток узковат. С родами будут проблемы.
Рябов по-матросски шагнул к девушке и вырвал из её рук сучковатую дудку.
— Довольно импровизаций! — процедил сыщик сквозь зубы. — Потрудитесь-ка объясниться…
Как только последняя чарующая нота растаяла, физиономии слушателей стали принимать прежнее, привычное выражение. Мелочность, озлобленность, суетливость, зависть. Толпа, как раки из решета, разбрелась в разные стороны.
Музыкантша же кошкой кинулась на Рябова и укусила за руку.
— Отдайте! — потребовала без всякого пиетета перед гением сыщика.
— А-а-а! — завопил Рябов.
Я, акушер второго разряда, Петр Кусков обескуражено закусил губу.
Отобрав дудку, барышня трепетно убрала ее в холщовую сумку.
И тут я словно проснулся.
Я выхватил из-за пояса Рябова именной браунинг, прицелился в злодейку.
— Объясниться всё-таки придется, — взвёл я затвор.
История девицы была столько же типична, сколь и необыкновенна.
Рядовой менеджер мелкой туристической компании, Аннушка Горохова, вместе со своей подругой Юленькой, отправилась путешествовать автостопом по знойной Африке.
Девушкам до сладких судорог хотелось встряхнуться после постылой московской жизни, пережить какое-нибудь приключение, встретить щедрого на любовь ковбоя.
Они заблудились.
Их подобрало племя людоедов.
Из человечьих черепушек вдосталь напоили водой.
Аня и Юля с благодарностью глядели на полунагих спасителей.
Юленьку скушали в первый же вечер.
Аннушку спас шаман Тамуку, втрескавшийся в нее без памяти или желавший её съесть чуть позже.
Тамуку вывез Аню в ближний оазис. Там девушка окрепла, сошлась с престарелым шаманом.
Нет, особой любви, конечно, не было. Через месяц обоюдно решили расстаться.
На прощание колдун подарил Ане дудочку, вырезанную из баобаба, всю в сучках.
Колдун объяснил Ане, какие звуки дудки разбудят задремавшую совесть.
— И вот я каждый день выхожу на Триумфальную, — завершила Анюта исповедь.
Объяснившись, девчушка вновь заиграла.
Я сорвал с себя позолоченные часы «Слава», швырнул их в урну.
Рябов же метнул в клумбу серебряный кастет.
— Стойте, барышня! — первым взял себя в руки сыскарь. — Мы с Петей не настолько богаты, чтобы наслаждаться честностью.
Девушка опустила дудку.
— Вам замуж пора… — посоветовал я, акушер Кусков.
Рябов повернул к девушке обветренное лицо:
— Вы бы могли поиграть на гавайской гитаре?
— То есть? — изумилась Аня.
— Произведем взаимообмен. Я вам презентую гавайскую гитару. Всего на пару недель забудьте о дудке.
— Юленьку съели, а я буду бренчать на гавайской гитаре?
— Это личная просьба, — подхватил я мысль детектива. — И помните, никто лучше меня в Москве не принимает роды. А у вас таз узковат. Может произойти казус.
— Дайте России подняться с колен, — добавил Рябов.
— Вот мой адрес… — Аня протянула скромную визитку. — И дудка.
— Гавайскую гитару вам занесет курьер на дом, — заиграл желваками Рябов.
Аня Горохова стала играть на гавайской гитаре у памятника горлану революции, а жизнь, между тем, стала возвращаться в привычное русло.
Богачи уже воздерживались выносить пожитки на улицу. Бедняки гуськом потянулись из лесов и болот, принялись алчно разбирать бесхозно оставленное имущество.
Вернулось чувство реальности и к олигархам.
Конечно, никто не работал…
Все либо мародерствовали, либо стерегли родное.
Вспыхнула эпидемия холеры и гриппа.
На улицах грозные бомжи жгли костры, паля остатки мебели из красного дерева.
— Петя, пока еще работает телефонная связь, нам нужно срочно вызвать госпожу Горохову, — Рябов заиграл желваками. — Где визитка?
Телефон не отвечал. Мы опрометью кинулись на Триумфальную.
Аня на гавайской гитаре наяривала убойную джигу.
Раскрасневшаяся толпа, методично притопывала ногами в опорках.
— Стойте! — гортанно рявкнул Рябов, забрал у девушки гитару. — Вот ваша дудочка, играйте.
— Россия уже встала с колен?
— Играйте!
Девушка заиграла.
Кто-то в толпе всхлипнул, кто-то навзрыд зарыдал.
Толстосум с тремя подбородками грянул крокодиловое портмоне наземь.
— До гавайской гитары русакам еще надо дорасти, — шепнул мне на ухо Рябов. — Пока же Россию может спасти только шаманская дудка.
Глава 60
Претендент на престол