(Просьба еп. Альберта к королю Дании о помощи в Ливонии) В тот год вышеназванный епископ рижский, а также епископ эстонский и аббат Бернард, в тот год посвященный дикому в епископы Семигаллии, вместе с возвращавшимся из Ливонии графом Альбертом, прибыли к королю датскому и убедительно просили его направить в следующем году свое войско на кораблях в Эстонию, чтобы смирить эстов и заставить их прекратить нападения совместно с русскими на ливонскую церковь. Как только король узнал о великой войне русских и эстов против ливонцев, он обещал на следующий год быть в Эстонии с войском ради славы пресвятой девы и отпущения его грехов{256}. И радовались епископы. И отбыл вновь достопочтенный глава ливонской церкви Альберт собирать пилигримов; проповедуя им отпущение грехов, он посылал их в Ливонию стоять за дом господень в день битвы{257} и защищать молодую церковь от нападений язычников. Свою же поездку в Ливонию на этот год он отложил, чтобы в следующем году явиться с большими силами и большим числом людей. Заместителем своим он поставил декана гальверштадского, который и отбыл в Ливонию, чтобы провести там год своего пилигримства вместе с Генрихом Боревином, знатным человеком из Вентланда{258}, и некоторыми другими пилигримами.
2. (Поход на ревельцев. Вести о наступлении русских) После праздника успения пресвятой богородицы (После авг. 5.), когда уже миновали летние жары, назначен был поход против ревельцев и гарионцев, которые все еще оставались непокоренными и были жесточе других. И собрались рижане вместе с ливами и лэттами, а с ними пошли и Генрих Боревин и магистр Волквин со своими братьями.
И остановились они близ Саккалы, где обыкновенно бывало место молитв и сговора войска. Граф Альберт велел устроить там мост, и было решено тут разорить ревельскую область.
Пройдя Саккалу в течение следующего дня, они были уже недалеко от замка Вилиендэ; тут воротились разведчики, посылавшиеся для созыва старейшин области, чтобы те, как обычно, служили войску проводниками. Они привели с собою захваченных по деревням русских и эзельских гонцов, которые пришли было по поручению русских собрать войско по всей Эстонии, а собравши, вести его к русскому войску, чтобы вместе идти на Ливонию. И поставили гонцов посреди народа и стали допрашивать, что им было поручено. Они сообщили, что большое войско русских королей завтра выступит из Унгавнии, чтобы идти в Ливонию, а они посланы затем, чтобы и эстонское войско привести к русским. Услышав это, ливонское войско тотчас воротилось тою же дорогой, что пришло, а на следующий день выступило по дороге в Пуидизэ{259} навстречу русским к Унгавнии. Русские целый день переправлялись через реку, называемую Матерью вод, а потом и сами пошли навстречу ливонцам. Наши разведчики вдруг возвратились с вестью, что русское войско уже близко. (Бой с русскими) И поднялись мы поспешно и построили свое войско так, чтобы ливы и лэтты сражались пешими, тевтоны же верхом на своих конях. Построив войско, двинулись на них, а когда мы подошли ближе, наши передовые тотчас стремительно ударили на врагов и бились с ними и обратили их в бегство; во время погони, убив знаменосцев, смело взяли знамя великого короля новгородского (Nogardie) и еще два знамени других королей. И падали враги направо и налево по дороге, и гналось за ними все войско наше до тех пор, пока наконец ливы и лэтты, пешие, не утомились. Тут сели все на коней своих и продолжали преследовать врагов.
3. Русские же, пробежав около двух миль, добрались до небольшой реки, перешли ее и остановились; затем собрали вместе все свое войско, ударили в литавры, затрубили в свои дудки, и стали король псковский (de Plescekowe) Владимир и король новгородский, обходя войско, ободрять его перед битвой. Тевтоны же, бившие русских вплоть до реки, остановились и сами, не имея возможности, из-за многочисленности русских, переправиться к ним через реку. Собрались и они также на холмике у реки, дожидаясь, пока подойдут шедшие сзади. И построили войско во второй раз так, чтобы действовать против русских одним в пешем строю, другим верхом; но кто только из ливов и лэттов ни доходил до холмика у реки, все, увидев численность русского войска, тотчас отступали назад, как будто получив удар дубиной в лицо{260}, и, повернув тыл, бросались в бегство. И бежали они один за другим, видя летящие на них русские стрелы, и наконец все обратились, в бегство. И остались тевтоны одни, а было их всего двести, да и из тех некоторые отступили, так что налицо было едва сто человек, и вся тяжесть боя легла на них. Русские между тем стали переходить ручей. Тевтоны не мешали им, но когда некоторое количество перешло, сразу вновь их отбили к реке, а нескольких убили. И другие, вновь перешедшие ручей к тевтонам, вновь были оттеснены назад. Какой-то новгородец, человек большой силы, перебравшись для разведки через ручей, стал издалека обходить ливов, но Теодерих из Кукенойса напал на него, отрубил ему правую руку, в которой тот держал меч, а потом, догнав убегающего, убил. Прочие прочих перебили; тевтоны убивали всякого, кто переходил реку на их сторону. Так и бились с ними у реки от девятого часа дня почти до самого захода солнца. И увидев, что уже убито у него около пятидесяти воинов, король новгородский велел своему войску больше не переходить на другую сторону. И отошло русское войско к своим огням, тевтоны же с пением пошли обратно своей дорогой, все здравые и невредимые, кроме одного рыцаря у Генриха Боревина, павшего от раны стрелой, да другого — лэтта, некого Веко: этот, прислонившись к дереву, долго бился один с девятью русскими, но наконец, раненый в спину, пал мертвым. Все прочие ливы и лэтты возвращались без всяких потерь и многие из них опять присоединились к тевтонам на обратном пути, выйдя из лесу, куда было убежали; и радовались вместе с ними, что будучи столь малочисленны, спаслись от такой массы русских. И славили все милость спасителя, который вывел и избавил их из рук неприятелей, причем они даже, при такой малочисленности, перебили до пятидесяти человек русских, захватили их оружие, добычу и коней, Было же русских шестнадцать тысяч воинов, которых великий король новгородский уже два года собирал по всей Руссии, с наилучшим вооружением, какое в Руссии было.