— Я думаю, через её невестку. Она сама весьма скандализована сложившимся положением. Воспользуемся ним. — И человек в сюртуке махнул рукой, подзывая карету.
Бал-маскарад был в разгаре. Катя в маске кружилась в танце среди других масок. Когда танец закончился, кавалер подвёл её к креслам.
— Благодарю нас, сиятельная незнакомка. Могу ли я надеяться и ещё на один танец?
— Я запишу вас, маска.
Подошла Сильвия, её невестка. Она тоже в маске. Её сопровождали двое гусар в масках. Катин кавалер отошёл.
— Милая, — сказала Сильвия, — позволь тебе представить этих прелестных незнакомцев. Оба отменно танцуют, оба ужасно остроумны, и, надо полагать, оба молоды и красивы.
— И оба восхищены, — подхватил первый гусар, обращаясь к Кате, — как вы танцуете.
— И оба надеются, — сказал второй гусар Кате, — что вы окажете им честь в следующем катильоне.
— Сразу двум? — засмеялась Катя.
— Мы бросим жребий, — сказал первый гусар. — И тот, кто вытянет его...
— Будет смотреть, — подхватил второй гусар, — как мы с вами танцуем.
Катя снова засмеялась.
Заиграла музыка. Второй гусар предложил Кате руку. Она встала.
— А это ваш выигрыш, — сказал второй гусар Сильвии, кивнув на товарища. — Надеюсь, он тоже окажется счастливым.
Катя танцевала среди масок. Из-за балюстрады за ней наблюдал Александр. Он был тоже в маске, но его невозможно было не узнать — по костюму, росту и бакенбардам. И по тому пространству, которое оставалось свободным вокруг него. Рядом с ним стоял Рылеев, он был без маски.
— Ты бы, Александр Михайлович, — обратился Александр к Рылееву, — надел маску. А то ты совершенно меня разоблачаешь.
— Не могу, Ваше величество. В маске кругозор сужен, видно только то, что перед носом. А я на службе.
Мимо них проплыла в танце Катя. Александр проводил её восхищенным взглядом, потом сказал Рылееву:
— Ну коль ты служишь тут, так скажи, кто вон с той маской танцует? — он показал глазами на Катиного кавалера.
— Судя по мундиру...
— Узнай. И вели ему брать уроки танцев. А то он ей все ноги отдавит...
Катя сидела в кресле одна, обмахиваясь веером. Убедившись, что никого вокруг нет, сняла маску, стала и ею обмахиваться — другой рукой. Рядом с ней опустилась в кресло молодая женщина, её маска была поднята на лоб.
— Вы одна? Можно присесть? — спросила она Катю.
— Конечно. Жарко, — Катя помахала маской.
— Неудивительно, вы столько танцуете.
— Я бы ещё могла, да...
— Боятся, — то ли утвердительно, то ли вопросительно сказала Катина соседка.
— Меня? — удивилась Катя.
— Ну... Не совсем вас. Извините, я не должна так говорить, мы совсем незнакомы.
— А я вас знаю. Вы — мадемуазель Шебеко.
— Вы угадали, княжна.
— Ну так зачем чиниться. Давайте просто: Варя — Катя. Ладно?
— Ладно, Катя.
— И на «ты» — хочешь?
— Хочу, Катя.
— Забавная ты, Варя.
— Я не забавная, я просто старше вас. Тебя... Старшие всегда кажутся забавными.
— Ой, ну ты просто как мой брат — тоже всё меня за девочку почитает.
— А ты уже... — Варя многозначительно замолчала. Видя, что Катя вспыхнула, добавила миролюбиво: — Не сердись, но это все знают.
— Что знают? — Катя отодвинулась от неё.
— То самое. Из-за чего вокруг тебя... Никто не осмеливается. Боятся твоего покровителя. — Катя уставилась в мол. Ты не сердись на меня.
— Я не сержусь. Я просто...
— Я понимаю, я очень хорошо понимаю, что ты чувствуешь. Когда такое — и счастье, и тайна — распирает грудь, хочется с кем-то поделиться, но страшно, нельзя, и оттого счастье кажется неполным, чего-то в нём не хватает сочувствия ли, зависти ли, понимания, наконец, и вдеть человека, которому можно доверить эту тайну, и не видишь его, боишься ошибиться, а когда он вдруг появляется подле, пугаешься его и хочешь бежать, и ругаешь себя, что позволяешь ему быть фамильярным с тобой, и не знаешь, как сделать, чтоб тот человек забыл твою доверчивость — не в словах, нет, во взгляде, в мыслях, которые можно прочесть... Так?
Катя долго молчала, потом тихо спросила:
— Откуда вы знаете всё?
— Я же сказала, я старше, Катенька. Много старше. Тебе двадцать? На семь лет. Я всё это уже давно прошла, не ты первая, не ты последняя.
— Прошла?
— А ты думаешь то, что с тобой случилось... никогда ни с кем?..