— Да, да, свидания — тайком, наспех, между министром и послом.
— Ты несправедлива, Катя. Я делаю всё, что могу, больше, чем могу. Я отдалился от жены, детей, братьев, я отстранился душой от реформ, которые сам же и начал, а без меня их с радостью похоронят. Ты — моя семья, моё будущее, всё рядом с этим не обязательно и скучно. Я гоню время от встречи до встречи, я загадываю их, я живу или прошлой встречей или новой, у меня не стало настоящего времени, хотя это противно Богу, я чувствую вину свою перед Ним и молюсь каждый день, чтоб Он простил меня. Он может гневаться на меня. Он — да, но ты?.. Зачем ты?
— Затем, Саша, что я живой человек и вижу, как живут другие женщины, мои подруги по Смольному. Все уже замужем, у них семьи, дети, они думают о будущем, а я, о чём я думаю?
— Мне казалось, ты думаешь о нас, обо мне.
— Да, да, конечно. А ты?
— Я?
— Ты обо мне думаешь? Нет, не в чувственном смысле, а в практическом?
— Практическом? Я же поклялся тебе: как только смогу...
— Саша... Ты же христианин. Ты же не можешь хотеть, чтобы другой человек... — она не договорила.
— Что ты! Господь с тобой! — ужаснулся Александр.
— А как же ещё ты сможешь... — она снова не договорила.
Он замолчал, отвернулся. Потом сказал глухо:
— Ты хочешь выйти замуж?
— Александру Сергеевну ты ж выдал.
— Ты хочешь — как она? — Катя не ответила. Он повернулся к ней. — Отвечай. — Она молчала. — И уехать как она?
— Ты же сам услал её мужа губернатором в Варшаву.
— Ты хочешь, чтоб мы расстались?
— Нет, — не сразу ответила Катя.
— Чего же ты хочешь?
— Быть в равных с тобой обстоятельствах.
— Чтоб ты тоже изменяла мужу? — Она не отвечала, отвернувшись. — Но это будут не равные обстоятельства, — сказал он ей в затылок. — Мария Александровна болеет, мы с ней... — он помолчал. — А твой муж... — его голос прервался. — О, Господи, я только подумаю — кровь в голову бросается. — Он отошёл, постоял, прижавшись лбом к холодному стеклу, потом повернулся к ней. — Ладно, давай прекратим этот разговор. Ты свободная женщина, Катя, ты вольна распоряжаться своей судьбой, если... если ты теперь считаешь, что я уже не твоя судьба. Быстро ты переменилась.
— Я не переменилась, Александр Николаевич.
— Полно, Катя, я не мальчик, я чувствую, что-то между нами пролетело. Я не знаю — что. Может, и ты сама не знаешь. А может, знаешь, да не говоришь. Ладно, пусть. Я не буду более досаждать тебе своей настойчивостью. Захочешь увидеть меня — дай знать. Через Александра Михайловича, ты знаешь, как его найти. Прощай. И хранит тебя Бог...
Александр в сопровождении Рылеева и Шувалова совершал свою обычную утреннюю прогулку.
— И ещё, Ваше величество... — Шувалов искоса взглянул на Рылеева. — Я бы посоветовал усилить охрану Вашего величества во время прогулок. Здесь, в окрестностях, замечены подозрительные личности, могущие входить в число разыскиваемых нигилистов. И я бы даже просил Ваше величество о сокращении этих прогулок.
— Ну полноте, граф, ты меня ещё в четырёх стенах запри.
— Но, Государь, я же пекусь о благе Вашего величества.
— Ты печёшься, граф, о своём благе. Чтоб тебе хлопот поменьше было. Нет уж, уволь, я привычек своих менять не стану. Это тебя, поди, Мария Александровна подбила, она тоже против моих прогулок. Ладно, не спорь. У тебя всё?
— Почти, — и Шувалов покосился на Рылеева.
— Александр Михайлович, — обратился Александр к Рылееву, — оставь нас одних. Но не уходи далеко, ты мне ещё понадобишься.
Рылеев молча поклонился и отошёл в боковую аллею.
Александр посмотрел на Шувалова.
— По поводу поручения Вашего величества. Вчерашнего.
— А... Уже узнал? Так что?
— Второго октября в ресторане действительно пели цыгане. И приличной публики было не так уж много, так что...
— Кто?
— Его императорское высочество в сопровождении известной особы...
— Константин Николаевич?
— С вашего позволения — Николай Николаевич.
— Как? И он? — удивился Александр. — С кем же?
— Тоже с балериной.
— Кто такая?
— Некая Екатерина Числова.
— И давно они?..
— Не могу знать, Ваше величество. Но если...
— Нет, нет, — остановил его Александр. — Это дело семейное, я сам поговорю с ним.
— Как будет угодно Вашему величеству.
— Кто ещё?
— Ещё... Ещё князь Михаил Михайлович Долгоруков с двумя дамами. — Шувалов сделал паузу, ожидая вопроса, но Александр никак не реагировал. — Кто были дамы, установить пока не удалось, но если Ваше величество...