Боткин, сидя за столом Александра, писал, а Александр стоял у окна.
Продолжая писать, Боткин усмехнулся:
— Кажется, я единственный из подданных Вашего величества, кто сидит при стоящем Государе.
Александр улыбнулся:
— Это лучше, чем сидеть при лежащем.
— Это вам не грозит, Ваше величество. — Он отложил написанные бумаги. — Я уверен, всё это вызвано сильным переутомлением. То, что вас беспокоит — и меланхолия, и депрессия, и расстройства, о которых вы изволили говорить, — всё это причину имеет не внутреннюю, не органическую, а как мы говорим — функциональную. Я вот даю вам лекарство... Только надо регулярно принимать. Но главное — побольше отдыхать, свежий воздух и — моцион. Гулять, гулять.
— Я всегда это делал. Но после покушений моя охрана затерроризировала меня не хуже тех террористов — ни шагу ступить не дают. Только в саду в Аничковом или в Царском...
— Конечно, им так легче охранять Ваше величество, но, может быть, облегчение их заботы не главная обязанность Государя.
— Вот и прекрасно, теперь же скажу им, что это ваше предписание. Может, вдвоём мы с ними справимся.
У подъезда Зимнего стояли Варя и X.
— Да нет, ну не бойся, пойдём, — уговаривал X. Варю.
— Так она не ждёт гостей, она, может, вообще в домашнем виде. Или Государь вдруг зайдёт... Нет, нет, уходи, завтра увидимся.
— Да что тебе-то Государь. Ты-то можешь иметь друзей, это её он держит в заточении.
— Да что тебе так приспичило?
— Ну да когда ещё доведётся увидеть, как цари живут.
— Катя не в царских покоях.
— Но ты же говорила — точная копия, только этажом выше, — X. увидел, как открылся подъезд и оттуда вышел некто в шубе и направился к стоящей карете. Прежде чем дверь успела закрыться, X. буквально втолкнул туда Варю и зашёл сам.
X. и Варя, не раздеваясь, стояли в первой комнате. Катя была в халате, весь вид её выражал недовольство.
— ...Всё ж, я надеюсь, вы не станете сердиться на Варю, — говорил X., — это была моя идея выступить в роли незваного гостя. Я просто не мог не воспользоваться случаем — увидеть вас и сказать, как я ценю наше знакомство и как часто вспоминаю нашу встречу в Эмсе. А теперь не смею больше обременять вас своим присутствием. Позвольте откланяться. — Он поклонился Кате и сказал Варе: — Я буду ждать тебя на набережной.
X. вышел из Катиных комнат, спустился по лестнице на два пролёта и остановился. Прислушался — всё было тихо. Он на цыпочках поднялся снова на третий этаж и ещё выше и спрятался в нише. Вскоре от Кати вышла Варя и пошла вниз. Оттуда донеслись голоса, потом всё стихло. X. осторожно спустился, подошёл к дверям, ведущим в Катины апартаменты, огляделся и тихо открыл дверь...
Также тихо он открыл дверь её спальни. Катя сидела у зеркала, готовясь ко сну. Она увидела его в зеркале и замерла, не поворачиваясь. Они молча смотрели друг на друга. Он сделал шаг к ней, её рука потянулась к звонку. Он остановился. Она продолжала смотреть на него, словно нисколько не стесняясь своего вида. Он скинул на пол шинель и сделал ещё шаг к ней. Она снова протянула руку к звонку, но не позвонила.
— Я писал, ты не ответила ни разу, — наконец нарушил он молчание.
— Я теперь там не живу.
— Но тебе передавали их. Почему ты не отвечала?
— Зачем?
— Зачем не подать нищему, если он голоден? Зачем не помочь больному, если он при смерти?.. Я не живу с тех пор.