«…не хочу… умирать…»
Сквозь размывающееся зрение, она наблюдала за последними угасающими искрами…
— Чего нюни распустила, малышка? — …как сверху раздался голос.
Пролог 0.3. Боги — Зло (3)
Таня застыла, не в силах поверить ушам. Медленно подняла голову и увидела, как в окружающем мраке ее пристально изучают два рубиново-алых глаза. Силуэт сверху постепенно проявлялся, и скоро она смогла рассмотреть фигуру целиком.
Ей показалось, что у нее начались галлюцинации. Чего только не привидится на пороге смерти, ведь сюрреалистичность картины опровергала здравый смысл. Прямо на жгутах из тьмы на манер гопника расселся какой-то то ли панк, то ли эмо. Точнее определить «расовую» принадлежность индивидуума ее скромных познаний не хватало. Растрепанные рыжие волосы, пирсинг по всему лицу; особенно выделялась цепочка, идущая от губы к уху. Одет он был в футболку, которую, казалось, пропустили через шредер с надписью на груди — «Мир — Игра!», а также изнасилованные дыроколом, бриджи.
— Обидел кто?
Таня вздрогнула от раздавшегося голоса позади. Она совершенно не заметила, как он переместился, хотя не сводила глаз ни на мгновение.
— Не куксись, вот, съешь мороженое!
На плечо легла ладонь, а в руке, будто из ниоткуда, появилось шоколадное мороженое на палочке.
— Ну же, давай, старший брат не обидит!
Капельки влаги на глазури соблазнительно поблескивали в искрах угасающего сияния. Будто загипнотизированная, Таня наблюдала, как они прокладывают дорожки, отдавая свежей прохладой в руке. Это точно была не галлюцинация.
Жар вспыхнул в груди, желание помутнило рассудок. Она чувствовала там то, чего ей так не хватало… частичку жизни. Подобно изможденному путнику, наткнувшемуся на оазис посреди пустыни, она впилась в мороженое.
Во рту разлился непередаваемый вкус. Казалось, ничего вкуснее она не ела в жизни. Прохлада и свежесть разлились нежными волнами по телу, принося в атрофированные мышцы энергию. Волна экстаза накрыла с головой, отбросив в сторону всю боль, тревоги и переживания.
Очнулась лишь, когда вылизывала пальцы, извазюканные в шоколадной глазури. Тогда же наткнулась на ехидную улыбку панка.
— А ты еще тот сладкоежка для мужика средних лет ~.
Слова панка послужили триггером, запустившем мыслительные процессы и пришло осознание, что она только что сделала. В голове всплыла картинка как она самозабвенно уплетала на глазах непонятно у кого… шоколадное мороженое.
Тело приморозило на месте, а лицо запылало жаром. Она была готова провалиться сквозь землю.
— Ха-ха-ха, о да! Вот это лицо! Это то, что я хотел увидеть! Ладно, будем считать это платой за энергию. — подмигнул он.
С его словами Таня осознала кое-что еще. Если пару мгновений назад ей даже пошевелиться было трудно, то сейчас… Она окинула себя взглядом; золотое сияние, что было на последнем издыхании вспыхнуло с новой силой, а энергия полноводной рекой разливалась по телу.
— Ч-что… ты, только что… сделал? Кто… ты? — язык едва ворочался. Воспоминания о недавнем кошмаре были свежи.
— Знаешь, не часто здесь можно встретить людей. — проигнорировал он вопрос. — Интересно, как ты сюда попала?
Он взмахнул рукой и из пустоты возникли пара кресел и низкий столик. На столике мостились разнообразные закуски и напитки: от кока-колы до дорогущего коньяка.
Не успела она осознать, как оказалась сидящей в одном из кресел, а в руках возник бумажный пакет-ведро, набитый попкорном.
— Ну-с, давай глянем, сможешь ли ты развеять мою скуку? — сосед в кресле щелкнул пальцами и тени привычным образом закружились в водовороте.
Такая быстрая смена декораций, а также недавнее состояние сказывалось. Голова хреново соображала, однако картинку, возникшую перед ними, она смогла опознать моментально; черноволосый мужчина средних лет, сидящий за рабочим столом в офисе компании. Ностальгия острой иглой вонзилась в сердце. Ведь это была она. Первая прекрасная жизнь, которую уничтожил один концептуальный ублюдок…
«Ах, как же хорошо жить!»
Таня будто заново родилась и наслаждалась, вдыхая воздух полной грудью, в существовании которого тут она сомневалась. Но какое это имело значение? Ведь она жива, и причина этого в «Существе», сидящем рядом. Да, без сомнений «СуществеY», как она его назвала. Кто же он такой? А черт его знает, но одно она поняла точно, он ничем не уступает Существу Х. В обычной ситуации она бы ни за что не стала с ним связываться, однако сейчас выбирать не приходилось. К тому же он… спас ее.