— Да, — сказал де Билл, ступая на борт звездолета "Ура!", — вот ведь как бывает: существовала цивилизация, может, даже в космос летала, затем сгинула и оставила лишь эти, так сказать, статуи, да и их скоро взорвут к такой матери! Отсюда вывод: ничто в этом мире не вечно…
Выдав столь мудрое изречение, де Билл придал лицу походное брезгливое выражение и отправился в каюту. Через полчаса "Ура!" благополучно взлетел, вышел на орбиту, начал разгон и в точно расчетное время вышел в гиперпространство. Стан остался позади, к немалому удовлетворению господина де Билла.
Правитель Стана Юстиниан Неожиданный смахнул слезу, наблюдая, как огромные бласт-орудия наводятся на нечестивые статуи. Он очень волновался, так как наступал долгожданный для диктатора момент, благодаря которому он, Юстиниан, войдет в историю и обессмертит свое имя. Ради этого стоило жить…
Как во сне услышал Юстиниан шипение и грохот бласт-установок. Раздался треск, и первая статуя раскололась на две части. Юстиниан вздрогнул, ему показалось, что отвалившаяся голова идола посмотрела на него с немым укором. Но это ему почудилось. Бласт-орудия гремели. Колоссы разрушались и падали к ногам диктатора. Тысячи станитов радовались как дети. Новый залп. Новый грохот. Но статуй много, и даже красоту нельзя уничтожить вот так сразу. Юстиниан утирал слезы.
— Я разрушил их, — бормотал он, прислушиваясь к выстрелам. — О, Небеса, какое счастье, я их разрушил! Теперь обо мне все узнают, все-все! Я вошел в историю. Слышишь, Юстиниан, ты вошел в историю! Понимаешь? Ха! Я стал бессмертным! Статуи? Подумаешь? Вы миллион лет простояли, а я вас разрушил. Я — уже история… Я счастлив!
Юстиниан вершил историю всю ночь. К утру от статуй остались лишь груды камня и песка. Вокруг ходили радостные станиты и возносили хвалу Небесам. Днем был устроен праздник с распеванием песен и принесением в жертву животных. Все предавались беззаботному веселью, только Юстиниану почему-то стало грустно.
— Жаль, — бормотал он, задумчиво жуя морковку, — жаль, что статуй было так мало. Ах, как жаль…
Совет Свободных Планет, конечно же, резко осудил "варварские" действия Юстиниана и в шести или семи гневных Резолюциях выразил "глубокую озабоченность" вместе с "искренней печалью" по поводу утерянных археологических памятников. ТУПО и Торба наперебой обвиняли друг друга в создании предпосылок для этой всепланетной трагедии галактического масштаба. Дескать, это все вы, а не мы… Да нет, мол, это как раз вы, а вовсе не мы. Мы хорошие. Нет, это мы хорошие…
Через год при тайной поддержке ТУПО, Торбы и Совета на Стане высадились вооруженные беженцы, покинувшие планету из-за несогласия с политикой Юстиниана. Естественно, началась кровопролитная война, длившаяся три года. Рекордно короткий срок для войны. Десятки тысяч людей погибли. Юстиниан бежал на астероиды. Совет торжествовал и выпускал одну Резолюцию за другой. Господин де Билл немедленно примчался на Стан и со слезами на глазах призвал сообщество попытаться восстановить хотя бы одну из бесценных статуй. При этом дипломат рассказывал о своих "незабываемых и волнующих впечатлениях", когда он бросил "последний взгляд на бесценные монументы неведомой цивилизации".
И сообщество откликнулось.
Тысячи добровольцев работали день и ночь, собирая бесценные осколки. Тысячи просто хороших людей присылали деньги для финансирования работ. Наконец было объявлено, что удастся восстановить одну статую. Только одну.
Целый год работали реставраторы. Целый год земляне и ротариане, затаив дыхание, наблюдали за титанической работой. То, что удалось разрушить за ночь, восстанавливали целый год. Снова были воздеты руки к небесам. Снова огромные глаза с немой мольбой обратились к небу. Статуя неведомых чужаков возродилась. Но остальные исчезли навсегда.
А Юстиниан безмятежно жил на сепаратистских астероидах и совсем не обращал внимания на то, что его объявили в розыск. Каждый день он вспоминал, как разрушал колоссы Стана, и счастливая улыбка озаряла его лицо.
— Ради этого стоило жить, — шептал он, пережевывая очередную морковку, — я вошел в историю не хуже любой уродливой статуи. Я бессмертен… Интересно, можно ли взорвать астероид? Я как бог!..
3. Охота
— Куда, вы сказали, мы пойдем? — переспросил господин посол.
— На охоту, сэр, — заместитель Берибольше, невысокий человечек с мутными глазами истинного подхалима, был, как всегда спокоен.