— Зачем ты прилетел?
— На экскурсию! — Маккойст веселился от всей души.
— Зачем ты прилетел?
Иван почесал ухо и решил, что у этого моффа чувство юмора отсутствует.
— Я был в разведке.
— Ты послал гиперпространственное сообщение?
— Конечно, послал.
— Сообщение о результатах разведки?
— Ага.
Голос молчал целую минуту. Маккойст зевнул и уселся прямо на металлический пол.
— Сколько тебе лет? — вдруг спросил мофф.
— Двадцать пять, — удивленно ответил Маккойст.
— Ты стар или молод?
— Молод, — удивление Маккойста росло.
— До какого возраста ты доживешь?
— Это как поглядеть. Я же помру через три дня.
— Да… — голос помолчал. — До какого возраста ты бы дожил?
— Не знаю, — осторожно произнес Маккойст.
— Почему?
— Ну, никто из нас не знает точно, сколько ему отведено судьбой.
— Почему?
— Не знаю я, почему. Кое-кто живет даже сто пятьдесят лет, а кто и до пяти не доживает.
— Вы не знаете, — произнес голос, — не знаете вашего функционального времени?
— Нет, не знаем, — Маккойст снова зевнул.
Наступила тишина. Через пять минут двери растворились, и двое моффов вошли в комнату. Маккойст безропотно встал и был тут же препровожден в свою камеру.
— Ну что? — спросил Орс, когда землянин устроился рядом с ним на полу.
— Ничего, — ответил Маккойст и закрыл глаза.
Когда он проснулся, Орс протянул ему железный сосуд.
— Вот, выпей.
— Что это?
— Еда, — пояснил Орс, — только что принесли.
Маккойст осторожно понюхал банку и выпил ее содержимое маленькими глотками. Вкуса никакого, но и голода как не бывало. Орс задумчиво смотрел на землянина.
— Скажи, человек, как идет война?
— Война? — Маккойст поднял глаза. — Да никак. После того, как мы отбили Ротар, ничего существенного не произошло. Так, мелкие стычки.
— И вам не надоело воевать?
— Надоело? Конечно, надоело, но что ж поделаешь. Эти проклятые моффы хотят нас уничтожить.
— Я знаю, — Орс печально покачал головой. — Мои братья ушли в пустыню. Прячутся в подземных городах.
— Прячутся?
— Да.
— А почему вы не воюете? Почему вы не оказали ни малейшего отпора моффам?
— Чем? Луком и стрелами?
— Но ведь у вас есть машины, оборудование и все остальное!
— Это не наше.
— А чье же?
— Оно было нашим до Покаяния.
Маккойст покосился на лонкита.
— До какого еще Покаяния? — спросил он.
— Вам не дано понять, — гордо ответил Орс.
— Да ну? — Маккойст рассердился. — Вы, сложа руки, смотрите, как моффы убивают ваших детей. И вы мужчины? Вы просто трусы! Вы бежите…
— Ты тоже трус, — произнес Орс.
— Я?! — задохнулся Маккойст.
— Да, ты. Ты бежишь от самого себя.
Маккойст подумал, что Орс просто ненормальный, как и весь его народ. Он отвернулся. А Орс не сводил с землянина своих глаз.
— Странно, — произнес он, — тебя не задели обидные слова. На землянина не похоже.
— А чего мне обижаться? — буркнул Маккойст. — На психов не обижаются.
Орс улыбнулся, обнажив зубы.
— Ты все-таки оскорблен, человек… Обвиняешь нас в трусости? А есть ли смысл в борьбе? Как может разумное существо находить себя в бессмысленной бойне? Подумай, землянин! Вот вы всю свою жизнь воевали, я знаю это. И что же? Вы стали лучше? Вы так похожи на нас… И мы дрались, и мы испытывали жажду боя, но все закончилось. Закончилось навсегда! Трудна, неизмеримо трудна дорога к Покаянию…
— Покаяние… — Маккойст задумчиво покачал головой.
— Да, да, покаяние! Вот ты, человек, в чем ты видишь смысл своей жизни? Зачем ты родился, для чего?
— Ну… — начал Маккойст. А Орс горячо продолжал:
— Для того, чтобы воевать? Или же для того, чтобы во время своего существования делать что-то полезное…
— Знаем, знаем, — перебил его Маккойст, — это все из дешевых романов. Боюсь, твои рассуждения банальны, Орс. Ты, похоже, обвиняешь нас, людей, в бессмысленности нашего существования, и всякое такое. Выражения конечно серьезные… Но идет война, и пока Земля в опасности, мы будем ее защищать, ради жизни грядущих поколений! А вы? Вы? Словно трусливые зайцы, прячетесь в норах, а жестокий враг хозяйничает на ВАШЕЙ планете! О каком таком покаянии ты толкуешь, Орс? Опустись с небес на землю и посмотри вокруг.
Орс не ответил. Опустив голову, он размышлял над словами Маккойста.
— Ты рассуждаешь логично, — произнес лонкит, немного погодя, — но тебе не дано понять. Не дано!
Маккойст открыл было рот, чтобы ответить, но Орс улегся у стены и повернулся к нему спиной, показывая тем самым, что разговор окончен.