Через час двери открылись, и два охранника забрали Маккойста на второй допрос. Орс проводил своего соседа по камере долгим взглядом.
— Ты пилот-истребитель, — голос невидимого моффа исходил из стен. — Это единственная твоя функция?
— Нет, — подумав, ответил Маккойст.
— Перечисли другие.
— Ну, — Иван почесал нос, — э-э, это скорее общественные функции.
— Перечисли их.
— Общественные функции это… Да много чего. Я гражданин, потом… ну, семья, друзья и все такое.
— Семья? — спросил мофф. — Что такое семья?
— Ну, мама, папа. У меня есть две сестры и брат.
— Мама. Папа. Сестра. Брат… Это твои единоутробные организмы?
— Да, — Маккойст мысленно проклял неведомого врага, который задел его больное место. Он не виделся с родными уже два года, да и свидится ли?
— Ты взволнован, — продолжал мофф. — Почему?
— Я скучаю по ним!
— Скучаешь? Что это за функция?
— Вам не дано понять, — Маккойст невольно заговорил словами Орса.
— Мы понимаем все. Объясни функцию "скучать".
Маккойст закрыл глаза. Банальная функция "скучать"…
— Я просто очень хочу увидеть их.
— Для чего?
— Я хочу быть с ними!
— Для чего?
— Так надо, понял?
— Они тебе необходимы, твои единоутробные организмы, а также твои и их производители?
— Да…
— Вы симбиоты?
— Что?
— Вы симбиоты? Жизнедеятельность ваших организмов нуждается друг в друге?
Маккойст устало провел рукой по вспотевшему лбу.
— Да, — нетвердым голосом произнес он. — Мы нуждаемся друг в друге. Но не в физическом плане. В душевном…
— Душевность? Объясни эту функцию.
— Ну… — Маккойст чувствовал страшную усталость. Им овладело полное равнодушие ко всему происходящему. — Душа, понимаешь, чувства.
— Объясни "душа", объясни "чувства".
Что сказать этому существу? Как объяснить, как выразить словами любовь и нежность, привязанность и тоску? Иван Маккойст, понурившись, стоял в пустой темной камере и молчал.
— Ты не можешь объяснить? — спросил мофф.
Маккойст даже головы не поднял.
— Эти функции, — продолжал мофф, — это ненужные функции!
— Ненужные? — Маккойст встрепенулся.
— Да… — казалось, мофф размышлял. — Функции, создающие трудности нормальному функционированию организма…
Мофф еще долго допрашивал землянина. Маккойст отвечал. Мофф снова спрашивал. Маккойст снова отвечал.
Когда Маккойста втолкнули в камеру, он опустился на пол в полном изнеможении. Орс встал и, подойдя к землянину, заботливо прислонил его к стене.
— Что он спрашивал у тебя? — поинтересовался лонкит.
— Зачем тебе знать?
— Так надо.
— Я пытался втолковать этому уроду, что такое любовь и привязанность.
— Ну и как?
— Да никак. До его тупой башки это не доходит.
Орс улыбнулся.
— Ты чего смеешься?
— Так… А мофф хотя бы назвал как-то эти чувства?
— Что? — Маккойст задумался. — Он сказал что-то вроде ненужных функций. Идиот, короче. Хоть бы рожу свою показал.
— В их облике нет ничего особенного, — покачал головой Орс.
— Да? А скажи мне, что ты знаешь о них?
— Я? — усмехнулся Орс. — Да ничего хорошего.
— И все же?
Лонкит поднял глаза вверх.
— Они похожи на нас…
— Похожи?
— Не удивляйся так, землянин! Моффы — дети древней цивилизации, даже более древней, чем наша. До Покаяния, много столетий назад мы даже вступили с ними в контакт.
— И что? — широко раскрыл глаза Маккойст.
— Ничего. Обменялись информацией и разошлись. Разошлись на много веков… Они дышат фтороводородом. Представь себе их планету! Вместо кислорода — фтор!
— Ну а потом?
— Потом? Ты имеешь в виду, что случилось с моффами? Не знаю, человек. Не знаю. Они просто напали на ротариан и вас. Началась война.
— Ты что-то не договариваешь, Орс.
Лонкит посмотрел прямо в глаза.
— Хорошо, я попытаюсь объяснить тебе… Наша цивилизация владела многими звездными системами, мы господствовали в этом секторе Галактики. Мы видели, как зарождается жизнь на Ротаре и Земле! Лонк достиг той самой вершины процветания, о которой так мечтаете вы. Так называемый Золотой век. Торжество разума. Да… И тут с нами стало что-то происходить. Знаешь, землянин, тебе будет трудно понять это. Мы были властелинами Вселенной. Мы повелевали силами Природы! Но потом… Потом подошли к Черте…
— Черте, какой черте? — удивленно спросил Маккойст.