— Ах, — засмеялся Таатон, — слова-то какие… — ротарианин вдруг заговорил резким чужим голосом, от которого Ларсон вздрогнул и уставился на директора музея. Он же слышал этот голос, когда хозяин дома разговаривал с новым жильцом. Так это был Таатон! А Ларсону казалось, что это у Теета…
— Я творец новой жизни, а не преступник, — продолжал Таатон. — Почему вы на меня так смотрите?
— Узнал ваш голос.
— А, понимаю, — кивнул Таатон, словно по волшебству меняя интонацию и тембр. — А теперь как? В Звездной Разведке я был специалистом по изменению голоса.
— Вы служили в ротарианской разведке? — выдохнул Ларсон. Ничего себе.
— Пока меня не отправили в отставку, — мрачно подтвердил Таатон. — Я стал Хранителем…
— Полиция, — вдруг тихо сказал землянин у окна.
— Что?! — Таатон схватился за бластер.
— Мобиль кружит вокруг будки видеофона, — продолжал наблюдатель.
— Вы полицию вызвали? — Таатон повернулся к пленнику.
— Я — признался Ларсон. И полиция тоже? Неплохо. Видно, для успокоения совести Туполис решил отправить патруль проверить звонок. Но Ларсон ошибался. Туполис отправил патрульных, чтобы те арестовали бомжа-нахала и доставили в отделение.
— Улетает, — прошептал землянин, припадая к окну.
— Они мне не поверили, — пояснил Ларсон.
— Почему? — подозрительно спросил Таатон.
— Мой внешний вид не внушил им должного доверия. Причесаться не успел…
— Кажется, вы не врете, — Таатон спрятал оружие в кобуру. — Как нога?
— Спасибо, — удивился Ларсон. — Побаливает слегка.
— Если мы вас развяжем, обещаете не делать глупостей?
— Вас десять человек, — улыбнулся Ларсон, а я одноногий инвалид. Боитесь меня?
— Хм, вы правы. Развязать!
Скрестив на груди руки, Таатон молча наблюдал, как подчиненные освобождают сержанта.
— Я посижу еще немного, — попросил Ларсон, растирая бедро.
— Конечно, сидите, — кивнул Таатон и, помолчав, добавил: — Сержант, вы понимаете, во что вляпались?
— По-моему, это вы вляпались, — парировал Ларсон.
— Мне импонирует ваш оптимизм, — Таатон еле заметно улыбнулся, — и вы симпатичны мне, Ларсон. Я хотел бы видеть вас среди своих друзей.
— Бандитом предлагаете стать?
— Ну что вы, — усмехнулся ротарианин. — Пора кое-что рассказать…
Таатон кивнул землянину у окна. Тот вышел из комнаты и вскоре вернулся, держа в руках свернутый в трубку холст и маленькую черную шкатулку. Все это землянин положил на стол перед Ларсоном. Таатон развернул холст.
— Мазюкевич! — воскликнул Ларсон.
— Да, — согласился Таатон, открывая шкатулку, — а вот это кое-что другое.
Ларсон недоуменно смотрел на маленький лоскуток старой облезлой ткани с черным пятнышком посередине. И тут страшная мысль пронзила мозг сержанта.
— Это… — прошептал он, — это то, что я думаю?
— Вы все поняли, — Таатон не сводил родниковых глаз с пленника. — Это кусок, отрезанный от Священной Одежды Великого Сима, покровителя ротариан.
— Но для чего вы, Хранитель… — Ларсон запнулся, потому что в голову полезли совершенно невероятные мысли. Картина ограбления стала проясняться. Таатон и его люди похитили картину Мазюкевича лишь для отвода глаз, главная цель преступников заключалось в том, чтобы незаметно отрезать кусочек от Священной Одежды. Но зачем?
— Сержант Ли Ларсон, — серьезным голосом произнес Таатон, — должен признаться, что я надеюсь переманить вас на свою сторону… Не хмурьтесь, выслушайте. Идет война. Страшная война. И конца ей не видно. Мы до сих пор не имеем ни малейшего понятия, кто такие на самом деле моффы и где находится их родная планета. Вернее, примерно знаем, но только примерно! Вы потеряли ногу на Ротаре, освобождая мою родную планету. Мой народ и я так благодарны таким людям как вы. Но сейчас Ротар лежит в руинах, огромное количество жителей погибло, города разрушены, разорение и опустошение вокруг… Как никогда ротариане нуждаются в поддержке и вере. Скоро, очень скоро мы повезем экспонаты домой, на Ротар. Я летал туда недавно… тяжелое зрелище, скажу я вам. То, что создавалось тысячелетиями, перестало существовать. Население бедствует, продукты только по строгому распределению, и если бы не помощь Земли, на планете начался бы голод. Мы благодарны вам, но способны ли земляне растопить горечь отчаяния в наших душах? К сожалению, нет.
— Зачем вам кусочек одежды Сима? — глухо спросил Ларсон.
— Кусочек одежды с кровью, — тихо уточнил Таатон.
— Ну и что же? Я не…
Ларсон вдруг в ужасе уставился на Таатона.