Её слова услышала соседка Машка, которая подсматривала в глазок, а потом пересказала их знакомым. Мобильник даже стал горячим от жара её ладони. Наверное, поэтому и сломался. Машка не смогла оживить чёрный экран и легла спать полностью неудовлетворённая.
Утром двор был раздавлен страшными новостями: в больнице скончалась баба Люба. У мамаши-фантазёрки не проснулся малыш. Врачи сказали, что, возможно, от синдрома внезапной детской смертности и что вскрытие покажет, не была ли причиной смерти мать, сама полумёртвая от горя.
Машкины сведения, умноженные на десять то ли буйным воображением, то ли желанием быть в центре внимания, вызвали новую волну праведного гнева. Ах так?! Бедами грозить?! Смерть накликать?!
За дело взялся Алексей Иванович, который был своим среди других персональных пенсионеров, называемых "отцами города". Это значило, что он мог почти всё. Требуется узнать подноготную о ком-то, наказать нарушителей, устроить нужного человека на работу, организовать митинг, акцию протеста? Легко! Он провёл немало времени за необходимыми звонками и вышел к товарищам-доминошникам расстроенным.
Оказалось, что маньяческое семейство вселилось по распоряжению генерала МЧС. Его сын чуть не погиб, сражаясь с пожарами в соседней области. А маньяки, стало быть, оказались причастными к спасению высокородного пожарника. И депутат из области лично проследил, чтобы распоряжение было выполнено, а родители идиоток обеспечены работой. Нине даже предоставили свободный график для ухода за её ненормальными детьми.
Балагур Семён Семёныч никогда не унывал и, выслушав неутешительные новости, пообещал этим Васильевым сюрприз. Квартира под ними пустовала, а значит, кое-кто лишится водоснабжения и отопления.
Весь день во дворе, несмотря на весёленькое солнышко, чувствовалось предгрозовое напряжение. Многочисленные домашние питомцы словно сбесились, а расцарапанные и покусанные хозяева даже не задали им жару. Но не все: трижды из частной ветклиники выезжал санитар Сосипат - так для простоты звали Сосо Ипатьевича - для препровождения к месту последнего сна особо зловредных и старых котов.
Из вентиляционных окон подвала послышался настырный гул. Это очнулись стаи комаров, которые были настоящим проклятием дома с постоянно текущими трубами.
О более крупной неприятности жильцы узнали, когда из Жилищного Управления прибыли слесари. Они спустились в подвал и тут же выскочили. Их ботинки и нижние части брючин словно шевелились. Да, подвал снова оказался во власти чёрных тараканов, которые, видимо, мигрировали из другого квартала по канализационным трубам. И всё же слесари с задачей справились после того, как Семён Семёныч вышел с единственно годным в этой ситуации антитараканьим средством - паяльной лампой.
Алексей Иванович переключился с борьбы против Васильевых на словопрения с ЖУ - требовалось срочно, сию минуту расправиться с усатым нашествием. И ведь добился своего! Команда дезинсекторов прибыла и победила. Как оказалось, на беду доминошникам и слесарям, которые засиделись у Алексея Ивановича за обедом в честь удачно завершившейся акции. Никто не дознался, как отрава попала в квартиру персонального пенсионера, но реанимация городской больницы пополнилась восемью пациентами. И, похоже, не всем было суждено выбраться оттуда.
Жильцов бывшего образцово-показательного двора больше всех печальных событий донимал еле слышный вой. Это голосила вторая ненормальная дочь Васильевых. Голос уродки находил людей повсюду, прилипал к ушам и сверлил мозг.
Женщины подкараулили Нину, которая возвращалась после работы, и устроили ей головомойку с угрозами.
-- Танюшка сердится, -- ответила придурочная мать. - Она многое умеет и всё знает. "Нельзя" не понимает. Только отбирает. А Надя отдаёт.
Нине посоветовали укротить невменяемых детей или вообще съехать с квартиры. А она стала повторять как попугай: "Одна беда за собой другую ведёт". И угрозам не вняла, выпустила на прогулку пожирательницу котят.
Ребятишек и мамаш на площадке словно разбросало в стороны: никто не захотел оказаться рядом с девчонкой, по-совиному оглядывавшей двор. И хотя она заковыляла прочь, взрослые и дети покинули привычное место ребячьих игр.
Очень скоро совёныш вернулся и прошлёпал к своему подъезду.
Вот тут-то все увидели, во что может вылиться народный гнев. Невесть откуда прилетел кусок бетона с торчавшим обломком арматуры и угодил девчонке в голову. Может, кто-то скинул с балкона или крыши.
Совёныш упал ничком. Никто не бросился на помощь, никто не схватился за мобильник. Все наблюдали, затаив дыхание. Только баба Люда поднялась с насиженного места на лавке, переваливаясь, неторопливо подошла к раненому ребёнку и... подобрала кусок бетона. Положила в свою матерчатую сумку.
-- Чего это с ней? - громко спросила она, обратившись, видимо, к окнам, балконам, столу доминошников и детской площадке. - Шла, шла и вдруг упала.
Но скорую всё же вызвали. Однако совёныш очнулся до её приезда.
Девчонка поднялась, потрогала мокрые волосы, которые запачкали куртку багровыми разводами, колупнула рану, глубоко погрузив в неё палец. И вошла в подъезд, держась за стены и приволакивая правую ногу.
Следом за ней примчался из ветклиники Сосипат и стал подозрительно осматривать двор. Уселся рядом с бабой Людой на скамью и принялся названивать кому-то. Как поняла ушлая бабка, усыплённые коты вдруг ожили и дёрнули из клиники. Похоже, по своим прежним местам жительства.
Когда осенняя ночь дохнула морозцем, возле дома собрались странно молчаливые мужчины. Двор затаился. Даже окна потемнели от плотных штор, хотя обычно струили тёплый домашний свет. И старшие ребята не заняли привычное место в беседке.
А в подъезде раздался звук дрели, потом стук молотков. Машка позабыла о мобильнике и любимых "Одноклассниках", стала разговаривать сама с собой, лёжа на диване и уставившись в орущий телевизор: