Примечательно, что Святые Отцы распространяли подобную широту исагогических исследований и на Новый Завет. Так, святитель Дионисий Великий, сравнивая Откровение и IV Евангелие, пришел к мысли, что они написаны разными лицами. Он признавал священный авторитет Апокалипсиса («Я не осмелился бы отвергать эту книгу»), но указывал, что между ним и другими Иоанновыми писаниями слишком много различий, чтобы их мог написать один автор. «И самый язык, - пишет святитель, - оправдывает предположение о различии Евангелия и посланий от Откровения. Первые написаны не только без ошибок против греческого языка, но и с особым изяществом в выражениях... Я не отрицаю, что и тот, кто видел Откровение, получил ведение и пророчество, но вижу, что речь и язык его не чисто греческие, но смешаны с речениями иностранными и по местам неправильными» (свт. Дионисий Великий. Творения, с. 27-28).
Замечу, кстати, что ряд книг, авторы которых считались известными и которые высоко чтились (Кн. Еноха, Псалмы Соломона, Вознесение Моисея и др.), были отвергнуты Церковью и признаны апокрифами. Это еще раз подтверждает, что каноничность устанавливалась не по имени автора, которое стояло в заглавии книги.
4. Продолжая труды Святых Отцов, христианская исагогика достигла немалых результатов по уточнению датировки, авторства и состава священных книг. В частности, возникла целая школа православных экзегетов, которая достаточно убедительно показала, что авторство Моисея, Давида и Исайи следует понимать в расширительном смысле. Они - авторы по духу, носители исходного Священного Предания. Пятикнижие, Псалтирь и Книга Исайи по праву носят их имена. Но в прямом смысле они лишь положили основание этим книгам, которые были дополнены другими боговдохновенными мужами - пророками и мудрецами.
Основателями этой школы можно считать С.Трубецкого и акад. Б.А.Тураева. Тураев преподавал в духовной школе, принимал участие в Богословской Энциклопедии, был членом Поместного Собора Русской Церкви 1917-18 годов. Никто никогда не ставил под сомнение его верности православию. В его главной книге «История Древнего Востока» мы читаем: «Приписывание отдельных библейских книг определенным авторам во многих случаях надо понимать не в нашем, а в восточном смысле. Восток не знал литературной собственности; индивидуальность творчества и авторов в почти современном смысле с достаточной ясностью проявляется лишь в книгах пророков» (т. 1,с.6).
На этих же позициях стоял и профессор МДА И.Д. Андреев и отец А. Ельчанинов - один из выдающихся православных писателей и пастырей нашего времени. Свои взгляды на Ветхий Завет он высказал в книге по истории религии (1910), которую он написал в соавторстве с Флоренским и Булгаковым. И, наконец, эти исагогические выводы были положены в основу курса по Священному Писанию, который читался в Свято-Сергиевской Духовной Академии, где его излагали - устно и письменно - такие видные православные библеисты, как А.В.Карташев и ее ректор - протопресвитер Алексий Князев. Сегодня концепции этой школы стали господствующими. Сегодня нет ни одного православного (и католического) библеиста, который имел бы другие взгляды. Над этим стоит задуматься тем, кто упорно отрицает данные современной библейской исагогики (я не говорю о баптистах, которые продолжают стоять на позициях старого фундаментализма).
5. В заключение коснусь вопросов экзегезы. Существует ли единое святоотеческое толкование Ветхого Завета?
На уже упомянутом Конгрессе православных богословов было указано, что Святые Отцы «имеют огромную ценность для православного ветхозаветника, который, однако, должен учитывать различия толкований Отцов, не возводя автоматически ни одного из них на степень Предания Церкви. Православные библеисты с полным правом обращают внимание на церковно-богослужебное (литургическое, иконографическое) истолкование Ветхого Завета, выясняя общецерковное экзегетическое предание, отделяя позднейшие и случайные элементы».
Таких различий в святоотеческой письменности очень много. Приведу лишь некоторые примеры.
Преподобный Ефрем Сирин считает слова в Быт. 1, 1 указанием на начало творения во времени; между тем, как святитель Феофил Антиохийский, святитель Амвросий Медиоланский, блаженный Августин и др. видят здесь указание на предвечное «начало», в котором пребывает «рождаемый Сын» Ин. 1, 1). В Послании Варнавы 6 дней творения толкуются как 6 тысяч лет, Климент же Александрийский считал творение мгновенным, а «шестоднев» — лишь описанием его структуры. Папий, святой Иустин, святитель Ириней, святитель Ипполит и др. толковали пророчество о Царстве Божием в духе хилиазма, а святитель Дионисий Великий резко против этого возражал. Блаженный Августин в разные периоды жизни имел разное понимание Книги Бытия. Преподобный Ефрем Сирин толковал земной рай буквально, а святитель Амвросий склонялся к мысли, что это духовная реальность (о рае, 2). Святитель Григорий Богослов видел в Едеме образ высшего Богообщения (Песнопения таинственные, 7). Древо познания так же понималось неодинаково. Если преподобный Ефрем Сирин считает его физическим деревом, лишь наделенным особыми свойствами, то святитель Григорий Богослов видит в нем «созерцание божественных вещей, запрещенное несовершенным» (Слово 30, 12). А святой Анастасий Синаит в своем «Шестодневе» вообще считает, что природа райских деревьев неизвестна и знание ее не является необходимым для Церкви (8, 89). По мнению святителя Амвросия, библейский змей есть аллегория чувственности (О рае, 2), а согласно Златоусту это было животное, которым сатана воспользовался как орудием (Беседы на Быт. 2) На основании того, что и мужчина, и женщина вместе названы Адамом (Быт. 2, 7), некоторые Отцы считали, что Адам - это разум, а Ева - чувство (святитель Амвросий. Там же; блаженный Августин. На бытие против манихеев, 2, 12). Повторяю, это лишь немногие примеры того, как различно толковали Отцы Писание.