Теперь он сделал уже несколько тысяч лапароскопий, но одинаковых не было. Перед глазами пробегает калейдоскоп картин, и каждая отличимая от другой. Это и мешало ему бросить лапароскопию. Не бросал, когда осваивать ее не помогали или откровенно мешали, а порой и запрещали ею заниматься. Не бросает сейчас, когда исчезли уже задор и энтузиазм молодости, иссякают творческие силы.
“Наверное, и сейчас возникнет необходимость в лапароскопии”, – подумал он, входя в ординаторскую к гинекологам.
– О, какие гости к нам! – как всегда бурно и радостно встретили их гинекологи.
– Чаем угостите? Можно и кофе. – вместо приветствия произнес он.
– И даже с конфетами! – так же дружно ответили гинекологи. Им, наверное, было так же тяжко без мужчин в коллективе, как и хирургам без женщин.
– Но это потом. Вы хотели что-то интересное показать.
– Это я вас искала, – сказала Наталья Петровна
И они вместе вышли из ординаторской. Палата была рядом. Поздоровавшись с больными, они с Никитой сразу обратили внимание на женщину, лежавшую на средней койке. Ей было около тридцати, бросались в глаза бледность кожи, особенно лица, вялость, какая-то тоска и усталость в глазах. Посмотрев ее живот, Константин Александрович ронял опасения гинекологов: там назревала какая-то катастрофа.
– Ну как ваше мнение? – спросила Наталья Петровна.
– Опасения и сомнения понятны. Предлагаю сделать лапароскопию, чтобы определиться с диагнозом и тактикой лечения, – ответил Константин Александрович и продолжил: – Запишу в историю болезни свое мнение и рекомендации.
– Как раз об этом и хотела вас просить.
– Как мы можем вам вообще в чем-то отказать!..
Надо еще учесть, что больная поступила ночью и ей не помешает серьезная предоперационная подготовка. Наверняка понадобится операция. Только кто будет оперировать – хирурги или гинекологи, с каким диагнозом? Если хирург шел на операцию, уже зная, что найдет, это во многом предопределяло успех. А лапароскопия вполне могла уточнить диагноз и рекомендовать оптимальный разрез.
Предварительное мнение у хирургов и гинекологов совпадало. Константин Александрович позвонил дежурному анестезиологу, что бы тот сразу подключился к подготовке больной к операции. Следующий звонок сделал в операционную и договорился о приблизительном времени лапароскопии, предупредив, что их будет две: наверняка возникнет необходимость в лапароскопическом исследовании той больной, что наблюдалась в хирургическом отделении.
Подходя к ординаторской, они услышали звонок местного телефона. Никита подошел, снял трубку.
– Дежурные хирурги, – без “алло”, серьезно сказал он. Минуты две молча слушал, затем повесил трубку. – В приемном отделении двое больных с подозрением на острый аппендицит и один с острым панкреатитом, – коротко доложил суть телефонной информации.
– Иди, смотри аппендициты, я буду через десять минут.
– Да я и сам посмотрю, а вы здесь пока определитесь с больной.
Константин Александрович был не против. У них существовала договоренность: сам принял – и сам оперируешь, если, конечно, нужна операция. Поэтому молодые хирурги старались сами смотреть больных в приемном отделении, и лишь при необходимости подключались ответственные хирурги. Иногда бывали и обиды: “Почему это я должен все время ходить в приемное! Пусть и вот он сходит”.
Константин Александрович никогда не считал за великий и тяжкий труд лишний раз сходить в приемное отделение, мог посмотреть и оформить сразу нескольких больных. Работали там веселые, шустрые и симпатичные медицинские сестрички. Перебрасываясь с ними шутками, он легко и быстро определялся с больными.
Но сейчас надо сначала решить вопрос о дальнейшем лечении больной. Тем более, ему сообщили, что ее посмотрел гинеколог, сделали УЗИ. Он взял историю, внимательно прочитал оба заключения. На УЗИ патологии не находили, гинеколог, как всегда, сомневался “в свою пользу”. Посмотрев еще раз больную, окончательно решил: необходима лапароскопия. Спросил у нее согласия на операцию и назначил премедикацию.
Часть третья. Начало
Итак, решение принято. Пошел четвертый час рабочего времени. Результат: нашли себе работу, изначально на нее не рассчитывая. Не спускаясь в приемное отделение, не приняв ни одного больного, уже “обречены” на две, пусть и небольшие операции. Что это? Недоработки предыдущей дежурной бригады? Вряд ли. Наверное, это просто оптимальное решение некоторых вопросов экстренной хирургии. Ночные операции и утренняя суета не должна отражаться на здоровье людей. Если можно провести дополнительное обследование или динамическое наблюдение не в ущерб окончательному результату, их нужно сделать. Да, если б у дежурных хирургов были такие возможности ночью, а они их не использовали! Закончился начальный период дежурства, его можно назвать диагностическим. Наступило время действий, оставалось тридцать-сорок минут до операции. Он решил спуститься в приемное отделение – все равно надо смотреть больных. Лучше, если ты будешь знать их состояние при поступлении, чтобы оценить его изменения в динамике.