Осторожно, не форсируя события, прощупал опухоль манипулятором. Образование наверняка сформировано аппендиксом, к нему подпаяны прядь большого сальника и некоторые близлежащие петли тонкого кишечника. Повернув стол, определил: Опухоль не связана с маткой и придатками. И тут заметил, как сквозь щелевидное отверстие в опухоли подтекает гноевидная жидкость. На дне таза она уже скопилась.
– Будет операция, – сказал медсестрам и стал быстро удалять инструменты и воздух из живота. – Позвоните анестезиологу, найдите Никиту Львовича. Я в ординаторской. Мила, позовешь, когда все будет готово
Отключил стойку, разобрал приборы, прихватив истории болезни, вышел из операционной.
Да, и так бывает. У больной из гинекологического отделения оказался острый аппендицит, хотя госпитализирована дежурным гинекологом даже без консультации хирурга. У другой же больной, где у хирургов было больше данных “в пользу” аппендицита, а оказалось кровотечение из разрыва яичника. Винить здесь некого, все-таки разобрались своевременно. Неоценимо помогла лапароскопия.
Успеть бы записать истории болезни. Никто почему-то не любил ее писать, и он в том числе. Все, конечно же, знали, почему, но утверждать в открытую не хотел никто. Просто это было необходимо – может быть, не в том стиле и не в таких объеме и форме. Во многом истории болезни превратились в набор штампов, и нередко абсолютно не отражают состояние больного и тем более – динамику изменений. Медицина развивается, пусть и медленно, идет вперед, однако совершенствования документации не наблюдалось. Может, кто с ним и поспорит, но он считал, что на данном этапе, врач отдает предпочтение современным методикам обследования и диагностике и ставит диагноз на основании полученных данных. Наверное, история болезни в будущем превратится в сборник данных разных приборов. За врачом останутся только их анализ и вывод, то есть все, что компьютер, несмотря на свое совершенство, сделать не сможет. Но когда это будет.
Помечтав, достал ручку и стал записывать.
– Константин Александрович, можно идти мыться, – позвали из операционной.
И тут в ординаторскую вбежал Никита.
– Извините, Константин Александрович. Опоздал. Но причина уважительная: было плохо больному, которого мы только что приняли с острым панкреатитом.
– Что случилось?
– Поднимали на лифте, внезапно возник коллапс, упало артериальное давление до пятьдесят на ноль. Пришлось даже вызывать реаниматолога. Ввели гормоны, прокапали полиглюкин, струйно почти. Сейчас давление поднялось до ста. Лечение продолжается.
– Что на снимках?
– Газа нет. Да и не похоже на перфоративную. Диастаза мочи аж четыре тысячи сорок девяносто шесть единиц.
– Деструктивный панкреатит?
– Не исключено.
– Ну ладно, пошли в операционную, уже звали. Вначале прооперирую больную из гинекологии, затем ты – больную, которую только что приняли.
Анестезистки уже успели поставить капельницу и готовили наркозный аппарат. Через три минуты хирурги были готовы к операции. Константин Александрович занял привычное место справа от больного и посмотрел на анестезиолога.
– Еще минуту подождите, – попросил Геннадии Николаевич. Он внушал доверие не только солидными габаритами своего тела, но и знанием дела.
– Можно начинать, – наконец послышался его голос.
Рука хирурга уверено сделала скальпелем разрез точно в том месте, что он и определил во время лапароскопии. Никита был отличным ассистентом, и они довольно быстро вскрыли брюшную полость. С разрезом он угадал: внутри четко виден инфильтрат.
– Отгородиться. Возьмите выпот из брюшной полости на бакпосев, – скомандовал хирург, подавая медсестре тупфер, пропитанный выпотом.
Брюшная полость отгорожена пеленками, можно приступать к основному этапу операции. Инфильтрат оказался средних размеров. Спайки рыхлые и были быстро разрушены. А вот и он, голубчик! Аппендикс грязно-серого цвета, с дырочкой в средней части, откуда выделялся гной.
– Полутампон. Тупфер. Бильрот. Ножницы. Прошивать брыжейку.
Работа кипела, все было понятно, и каждый занимался привычным делом. Этапы операции отработаны давно. Он быстро перевязал брыжейку после прошивания, затем отросток.
– Кисет
Отсек отросток у основания и без сожаления, скорее с чувством облегчения и даже радости бросил его в тазик с отходами. Укрыл культю отростка кисетным и Z-образным швами.
– Тупфера сушить.